Из лирики этого лета

По светлым вечерам над вешнею равниной Витает сложный дух, и грешный, и невинный: Цветенье всех цветов, древесных и речных, Симфония дневных, вечерних и ночных: Воронки хищные, оковы и альковы, Тех тянет увядать, те расцветать готовы, Сад веет яблоней, помелой, мушмулой, Расцветом гибельным и свежестью гнилой. Венерин башмачок, Змеиная забава, Старушечья любовь, Невестина отрава, И Волчья жимолость колышется шурша И чутко шелестит, как Заячья душа; Роняет серебро Асклепиев фонарик, Ночь Африки горит, Сон разума воняет, Сочится Похотник, и Девичий бочок Высовывает свой ворсистый язычок.

Когда начнет темнеть, к тоскующей гитаре Сползаются на свет таинственные твари: Назойливый Лизун в зеленой чешуе, С шипами по бокам, как замок Рамбуйе, Двутелый Скалолаз, любимец Марко Поло, Что не дает взаймы и не имеет пола; Шипящий Оползень в подшерстии густом, Воинственный Хвостун с развернутым хвостом, Стыдливый Богомол, неумный Богоборец, Чванливый Самовол, одесский Черноморец, Икает Стрелочник, и Скользкий Простачок Показывает свой приятный пустячок.

В сгустившейся ночи, сгущая благодатность, Созвездия горят, наглядные, как атлас: Надменный Волопас пасет своих волов, Надменный Рыболов считает свой улов, Из альфы Соловья доносятся сигналы В созвездие Свиньи, в урочище Вальгаллы, И глазом золотым косит небесный Кот, Как робко всходит Мышь на темно-синий свод. Суровый Программист стучит по звездной клаве, Пугливый Аферист ползет по Сверхдержаве На Вышний Волочок, а Нижний Волочок Почесывает свой квадратный пятачок.

Ах, только человек средь этих дивных всячин Так безнадежно зол, так грустно озадачен, Так поглощен собой, самолюбиво слеп И так цепляется за свой прогнивший склеп. Среди небесных див, красилен, пивоварен Так редко счастлив он и так неблагодарен — И непонятно, в чем наш первородный грех: Не то мы проще всех, не то сложнее всех.