Как страшно жить везде, кроме России! Посмотришь телевизор и вновь возвращаешься к этой утешительной мысли. В Испании теракт, в Америке неонацисты, в Лондоне бесчинствуют байкеры, в Марселе тоже неспокойно и только у нас — благодать. От идиллии всеобщего счастья телевизор слегка отвлекает погода: то пожары в Ростове, то потопы в Красноярске.

Если вы что-то слышали о резне в Сургуте, забудьте немедленно. Наши телеканалы зря молчать не будут. Фестиваль фейерверков в Москве был, фестиваль джаза в Коктебеле — еще как был, сюда даже Путин внезапно приехал. Дмитрий Киселев, основатель фестиваля, рядом с президентом светится в кадре нездешним светом. Сургута — не было. «Черный август» в нашем отечестве отменяется. Сергей Железняк, государственный ум, смело вскрывает у Соловьева истоки текущего российского могущества. Мы, говорит Железняк, стали гораздо более непредсказуемыми, что укрепило наши позиции. Сложно, конечно, дискутировать со столь информированным человеком, как зампред Госдумы, но я рискну. Российская политика предсказуема до полного уныния. В 1824-м в Петербурге случилось гигантское наводнение, погибло много народу. К людям вышел Николай Первый и сказал: «Царям стихия не подвластна». Все это видели, но ни одна газета того времени не написала о наводнении, будто его и не было. Традиция умолчания бережно, без малого два века, хранится на медийных просторах родины. Сильнее нее только традиция подверстывания человека под высшие интересы непонятного происхождения. В последние дни именно само телевидение стало полигоном для отработки данной стратегии.

Жили-были на Первом канале два Дмитрия: Борисов и Шепелев, заметно отличавшиеся от коллег интеллигентностью облика и корректностью интонации. Они и теперь там проживают, но совсем в ином качестве. Копошатся в исподнем, лезут в постель, в печенку и селезенку, исследуют ДНК, разоблачают все сущее и видимое. В эфире расположились друг за дружкой, образуя единое целое. На прошлой неделе исследовали любовниц, массажисток, одноклассников Саакашвили и друзей Порошенко с настойчивостью паталогоанатомов. На этой — занялись Марией Максаковой, которая «отреклась от России», но по совместительству работает на несколько разведок. От того, что интеллигентность облика и корректность интонаций сохранилась в их новом амплуа, ощущение мерзости происходящего значительно превышает все известные образцы.

Нынешнее лето отличается рекордным количеством трансферов, начало которому положил Малахов. Интрига длилась до неприличия долго, пока Андрей не написал открытое письмо бывшим соратником во главе с Эрнстом. Мотивы ясны: он не хочет оставаться солдатом, исполняющим приказы, а хочет быть творцом своей судьбы, то есть продюсером. Письмо милое, оно свидетельствует о том, что 25 лет верного служения ТВ не вытравили в нем все человеческое. Настораживает лишь прекраснодушие автора — то ли наивное, то ли лукавое. Кому, как ни Малахову понимать: бремя солдатчины на главном госканале не уменьшится, а напротив, увеличится. Заняв место в пантеоне богов где-то между Соловьевым и Киселевым, он сам себе подписывает приговор относительно свободы своей воли. Особенно если речь пойдет о политических сюжетах, на возможность которых намекает лично Малахов.

Проблема выбора — одна из сложнейших. Те, кого она волнует, не идут сегодня на ТВ даже в кулинарную программу. Выбор Борисова с Шепелевым — их личное дело. В случае отказа от таблоидных форматов Эрнст не стал бы их пытать каленым железом в застенках Останкино. Тут — другое. Никогда еще процесс унижения и развращения людей санкционированной вседозволенностью, хоть пропагандистской, хоть нравственной, не был столь наглядным. ТВ перемалывает и переламывает всех. С ходу могу назвать только одно исключение — Ургант. Даже Корчевников поначалу на старом либеральном НТВ подавал большие надежды под сенью Парфенова. Даже Соловьев с Киселевым некогда были такими революционными демократами (особенно последний), на фоне которых бледнели Белинский с Чернышевским. Но эти превращения длились годами, а тут двух молодых людей гнут через колено прямо на глазах у зрителей, здесь и сейчас. Смотреть на это невыносимо даже для закаленных телеобозревателей.

Отпали последние сомнения: в преддверии выборов политизация всего эфира, включая развлекательный, неминуема. Следовательно, неминуемо и окончательное превращение ТВ в собрание наперсточников. Сопротивляться разрушительной стихии способны единицы. Михаил Кожухов, громко хлопнув дверью, покинул студию телеканала «Звезда», где шла запись политической программы «Особая статья». Кожухов, известный человек в мире ТВ, на его счету добрый десяток передач, не выдержал встречи с экспертами канала Минобороны. То были пранкеры Вован и Лексус, которых он назвал «уродами, подонками, мразью». А потом еще уточнил в фейс­буке: экспертное мнение этих самых Вована с Лексусом — «позор профессии, к которой я имею отношение».

Артем Шейнин и его программа «Время покажет» жаждет понять, за что расплачивается Европа. За что расплачивается Россия, в том числе Шейниным и прочими, не интересует никого.