В Старопромысловском суде города Грозного продолжаются слушания по делу жителей поселка Красная Турбина 20-летнего Магомеда Тарамова и 19-летнего Джамалая Тазбиева, обвиняемых в приготовлении к участию в незаконном вооруженном формировании. «Новая» писала об этом процессе — он наделал много шума в республике. Нестандартную ситуацию Красной Турбины обсуждают в республиканской прокуратуре и в Верховном суде, но что гораздо более важно, ее обсуждают во дворах и на кухнях.

Поселок Красная Турбина демонстрирует открытое нежелание подчиняться существующему в республике порядку вещей — и вполне вероятно, этот пример получит распространение.

Главным, да и единственным доказательством вины Тазбиева и Тарамова, задержанных в ходе массовых полицейских рейдов после событий 17 декабря 2016 года, является их чистосердечное признание (полученное, как они заявили в суде, под пытками).

Суть обвинения: в интервале 10–15 июня 2016 года каждый из них начал «вынашивать планы» отъезда в Сирию, и даже в течение шести дней (25–30 июня 2016 года) они якобы откладывали карманные деньги, выдаваемые родителями, на эту поездку. Однако потом передумали. В январе 2017 года задержанные в ходе все тех же массовых рейдов жители Старопромысловского района Бекханов и Лабазанов указали на «связь» с Тарамовым и Тазбиевым. 27 января Тарамова и Тазбиева задержали — об этом в один голос свидетельствует все село — и в течение полутора месяцев в непонятном статусе они пребывали на территории Старопромысловского РОВД. При этом, согласно материалам дела, задержали Тарамова и Тазбиева лишь в середине марта, а до того они оставались на свободе и даже, по версии следствия, заходили по приглашению оперуполномоченного Храмова к нему в отдел на беседу. На этой беседе и сообщили о том, что «вынашивают планы». И будучи арестованными, конечно же, признали свою вину.

Я не утрирую обвинение. После публикации «Новой», посвященной делу Тарамова-Тазбиева, мы получили материалы еще нескольких подобных дел — все они скроены по одному лекалу. В них совпадают целые страницы текста и даже даты, когда участковые якобы «приглашали» к себе будущих подсудимых. Различаются только фамилии участковых и «приглашенных». Мне понятно, что — безотносительно к объективной вине обвиняемых — у всех этих дел крайне невысокий коэффициент прочности, они не рассчитаны на въедливого адвоката, не рассчитаны на внимание извне. Они рассчитаны лишь на то, что и сами обвиняемые, и их родные смирятся с тем, что их проглотила машина чеченского правопорядка, не видящая необходимости в настоящем законном расследовании.

Дело Тазбиева-Тарамова ничем не выделялось бы из массы подобных, рассматриваемых по всей республике в «ускоренном порядке» — то есть без судебного следствия, по-быстрому. Однако с совершенно неожиданной стороны показали себя родственники и соседи, жители поселка Красная Турбина на окраине Грозного.

Эти люди приходят в суд — слушателями и свидетелями; они нашли возможность пригласить приличных адвокатов. Они стоят на своем, несмотря на то что около суда собираются толпы силовиков, что машины с номерами «особых серий», которыми пользуются приближенные главы Чечни, стоят под его стенами.

Вчера жители поселка и их родственники отправили коллективное заявление на имя генпрокурора Юрия Чайки, описывая все беззаконие случившегося с их родственниками. Само письмо уместилось на двух страничках. Подписи людей — с открытым указанием имен и контактных данных — еще на пятнадцати. В современной Чечне, потонувшей в собственном страхе, это, конечно, беспрецедентный поступок.