В ВАК все чаще я наблюдаю такой феномен: вместо плагиата и сфабрикованных данных в его стены несут попросту подделанные документы: сфабрикованные задним числом «совместные монографии», липовые справки с синими печатями. При этом ваковские сидельцы разводят руками: «Мы же не Следственный комитет, поэтому мы не можем проводить криминалистическую экспертизу предъявляемых документов». Подобными фразами представители Экспертного совета по медико-биологическим наукам оправдывались, почему они поверили на майском заседании президиума ВАК представителям пятигорского диссовета и некоей г-же Кищенко, уличенной нами в фабрикации данных. Те предъявляли справку с печатями о том, что Амурская область — это Ставропольский край (я не шучу!), и эта справка была принята как достаточное основание того, чтобы оправдать диссертацию Кищенко.

Однако подложность документа можно установить не только физическими методами анализа и юридическими инструментами, но и по внутренним свидетельствам текста.

Долгие годы общественность требовала от министра культуры Владимира Мединского — «покажи несуществующую монографию», а он все молчал, на всех языках, на каких умеет. Не знал о монографии и диссовет, который в своем Заключении обошел этот пункт по формальному признаку: «Нет-де требования по количеству монографий». И вот на очередном витке скандала профессор Старостенков предъявил этот артефакт, к немалому изумлению членов диссовета.

Мне хватило пяти минут, чтобы увидеть те самые внутренние признаки фальсификации. Текст «монографии» оказался схож до неразличимости с текстом диссертации, от которого отрезали введение и заключение, а «диссертанта» заменили на «исследователя». Но слова «диссертация», «диссертационный» не были вычищены на стр. 9 и 48. Этот прокол выдал всю незамысловатость превращения диссертации в монографию. Далее все было просто. На второй странице «монографии» было написано «рекомендовано к печати 27 мая 2011 г.». Между тем профессор Старостенков клятвенно заявил, что нарушений в ходе формирования аттестационного дела не выявлено. Это значит, что за три месяца до защиты, т.е. не позже 27 марта 2011-го, автореферат Мединского, в котором уже значилась его монография как опубликованная, был отослан в ВАК.

Еще раз медленно проговорим это, чтобы все поняли, даже министр: не «Диссернет» со товарищи проставили эту странную дату «27 мая 2011». Со слов министра и его представителей, 27 мая, т.е. через два месяца после того, как окончательный текст автореферата ушел в ВАК, была рекомендована к печати монография. На момент подписания автореферата ее не было даже в виде фантома.

Почему поставили дату «27 мая»? По-видимому, спутали дату отправки в ВАК и дату рассылки автореферата. Автореферат должен был быть разослан по библиотекам не позднее 27 мая.

Что это изменило? То, что к отсутствию монографий исторический министр добавил теперь еще и «манипуляции» с доказательствами в процессе.

Насколько важно наличие или отсутствие монографии Мединского для лишения его степени? Заявление Козлякова, Ерусалимского и Бабицкого в первую очередь опирается на содержательные недостатки диссертации Мединского, и аргументация в этой части нисколько не страдает, если Мединский достает из-под полы монографию. В части обвинений в плагиате выносимого на защиту положения № 3 из работы Натальи Вощинской также наличие или отсутствие монографии не дает ничего. Верно также и то, что обязательного требования публиковать монографию к докторам наук никто не предъявлял. Но есть одна претензия, которая сама по себе является достаточным основанием для раздиссертачивания министра. Все его существовавшие на момент подачи автореферата в ВАК работы охватывают лишь период до конца Смуты. А значительная часть главы V диссертации, охватывающей XVII век, посвящена времени первых Романовых, т.е. с 1613 по 1699 год. По этому периоду преддиссертационных публикаций у Мединского нет.

11 июля «Новая газета» обратилась к ректору РГСУ Н.Б. Починок с просьбой предоставить доказательства того, что книга Мединского вышла в свет в издательстве РГСУ в указанные сроки. К сожалению, ответа мы не получили.

Не удержусь от того, чтобы напомнить здесь слова председателя Филиппова, произнесенные в его интервью «Новой газете»: «Если книга была издана хоть в количестве 100 экземпляров, но человек все 100 экземпляров выкупил, забрал и в шкафу держал эту книгу, то значит, книгу такого низкого качества нельзя показывать научному сообществу, по крайней мере, до защиты диссертации. Это просто мошенничество».