Далеко не все приятные бонусы жителям Кузбасса оплачиваются из областного бюджета. Система социально-экономического партнерства, когда бизнесмены «на принципах добровольности, законности, равенства, доверия и делового сотрудничества» финансируют социальные программы области, действует в разных в регионах, но в Кемеровской области приобрела особый размах.

К примеру, угольная компания СУЭК в 2017 году подписала соглашение, по которому профинансирует соцпрограммы области на 140 миллионов рублей, а «Кузбассразрезуголь» заплатит 138 миллионов.

«Компании ежегодно договариваются с губернатором, подписывают соглашения и выполняют их. Это касается не только местных, но и тех, кто заходит с Урала. Например, Козицын [из УГМК] приезжает и подписывает. Это миллиарды рублей. Редко где распространено в таких масштабах, и я не знаю, как ему это удается», — комментирует Коновалов.

Оппозиционер Учватов называет социально-экономическое партнерство «официальным рэкетом». «Это реальный способ отжатия денежных средств с угольных компаний. Мне финансовый директор одной угольной компании рассказывал, что его в администрации попросили выделить 5 миллионов рублей на подарки сиротам. Ну, надо так надо, но потом им прислали счет из ресторана «Зеленый двор», где проходят губернаторские приемы и пьянки. В другой маленькой угольной компании мне показали детализацию социально-экономического партнерства: миллион на церковь, 500 тысяч на похороны чиновника, 3 миллиона на День шахтера, сколько-то на компьютеры и единственное, что было социального — это 156 тысяч на замену окон в сельской школе», — говорит Учватов.

Спикер областного совета Синицын уверяет меня, что никто никого не заставляет: «Компании декларируют свои планы, а мы контролируем, выполняют они это или нет. Но нет механизма воздействия, кроме публичного сообщения о том, что они что-то не сделали. Но им зачем репутационные риски?»

— Как вы заставляете бизнес платить за социалку? — спрашиваю у мэра Новокузнецка Кузнецова

— Это добрые и дружеские отношения. Мы дружим практически со всеми — и с гипербогатыми, и с умеренно богатыми. Мы просим помочь, а человек, если может, помогает. Или не помогает. Мы с моим другом Александром Говором, который владеет клиникой «Грандмедика» и компанией «Нефтехимсервис», каждый год садимся и смотрим, что в городе можно сделать за его и бюджетные деньги. Например, мы мост с Заводского района заасфальтировали. Или можем на День города привести певца или певицу, салют пустить. А такого, чтобы угрожать: «Я тебя сейчас закрою, денег дай», — это не про нас.

— Выглядите как человек, который может так сказать. Как минимум.

— Сейчас за это увозят в Новосибирск, — отвечает Кузнецов, улыбаясь. (Это намек на судьбу арестованных по делу разреза «Инской»).

Некоторые компании в Кузбассе даже платят налоги вперед. «Правового механизма заставить платить авансом налоги не существует, — улыбается спикер Синицын. — Губернатор не имеет рычагов влияния на УГМК — так он и сам может лишиться поста. Если они готовы платить вперед, то из хорошего отношения к региону».

Бизнесмен Мальцев рассказывает, что налоговая и от его компании требует платить налоги вперед. «Из-за требований авансовых платежей все и сбежали с Кузбасса. Это крупные угольные компании, у которых запасы угля и контракты пятилетние, как правило, с предоплатой, могут себе позволить, а остальные нет».