Просто нужно выйти за порог

26 июня. Последняя рабочая неделя перед отпуском. Знаю, для многих коллег из других школ июнь — месяц, изматывающий бездельем, бессмыслием. Да, в этом году опять обновился электронный журнал, и часть времени ты потратишь на загрузку календарно-тематических планов. Еще день — на планирование внеурочки. А осенью придут реальные живые дети. Однако ты работаешь и с ужасом отсчитываешь множество тоскливых июньских дней. Нет, если учитель занят на проведении ЕГЭ, он не скучает, и так было со мной два года назад. Но однажды я задержала экзамен на 6 минут — ждала, пока ученик перенесет ответы в бланк, в результате — выговор, запугивание увольнением и — ощущение свободы. Теперь священнодействие происходит без меня…

А я вернулась туда, где начинала свой путь — в школу, которая моего тревожного ребенка с дефицитом внимания и гиперактивностью вырастила человеком. В школу, которая не поддавалась на провокации подростка и демонстративно нечесаной голове противопоставляла не дисциплинарную комиссию и Пушкинский лицей…

Июнь — месяц самообразования, встреч с интересными людьми. Беседы об иконах с Александром Архангельским, планирование экологического проекта… И каждый день вместе с потрясающей Маргаритой Федоровной Головиной мы начинаем с песен. «Времена не выбирают». Это придает уверенности в том, что миссия твоя исполнена особого смысла, и ты не просто передаешь детям знания, но стараешься научить их жить с любовью…

27 июня. Июньский семинар мы мечтали продолжить в Питере, на XIII Международной конференции по альтернативному образованию. Едем за моральной поддержкой. Очень важно пообщаться с людьми, которые работают не на рейтинг, а на психологическое благополучие ребенка. Беру с собой дочь.

28 июня. Конференция. Маленькая уютная школа Михаила Эпштейна. Мастерская Татьяны Климовой: «О чем бы вы хотели снять кино?» Ответы важные, и под каждым хочется подписаться: «О ценности детства», «О работе с трудными детьми». Меня вдруг осенило: «Об учителе». Не устаю восхищаться коллегами, которые любят детей и сложное поведение не расценивают как хулиганство и злобность, работающих не на «быстрее-выше-сильнее», а на «диалог с препятствием» (С. Плахотников, С. Реутский).

29 июня. Хочется взять дочь и поехать в Царское Село. Там невероятно многолюдно, больше напоминает «Макдоналдс». Все вокруг намекает: приезжайте осенью, в пасмурный будний день.

30 июня. Дворец Юсуповых и Музей Ахматовой. Какое счастье, что дочке ближе второй. Как бонус — чудесные письма котов Иосифу Бродскому. Она их прочитывает до конца.

1 июля. Ночь в поезде. Напротив — два слепых мальчика. Им лет по 18—20. Они занимают нижние полки. А на верхних — два обычных мальчика, немного моложе. И они знакомятся. Один слепой рассказывает, что «любит слушать музон», у него хорошие наушники. Другой любит плавать по-собачьи. Мальчики с верхних полок переживают, как на следующий год будут сдавать ЕГЭ. Мальчики с нижних успокаивают, что они вот сдавали, и все получилось. И весь вагон слушает их беседу. И дочка моя тоже.

2 июля. Уезжает моя девочка. Станция Сегежа, Муезерский район. Комары, мошки… Нет, она не опытная походница, просто в четырнадцать лет нужно сделать что-то, чтобы выйти за порог. На вокзале оказалось, что педагог я только на работе, а тут я — клуша.

3 июля. О боже, отпуск. Плохо без дочери. Плохо без работы. Хочется поймать какого-нибудь ребенка и позаниматься с ним русским. Муж против. Категорически.

4 июля. Я все еще не помню, как готовить. Скучаю без каждого своего ученика. Вот был у меня ученик Байэль, дитя степи, он плевал на пол класса и растирал плевок лакированным городским ботинком. И написал он такое сочинение: «У моей дедушке белый лошадесть…» Дальше там еще лиричнее. А здесь — муж, прекрасный человек, ждавший меня из плавания десять месяцев, и ему грустно оттого, что я не решаюсь ступить на берег.

5 июля. Тоска. Сын предлагает книгу «Цветы для Элджернона». Проглатываю 320 страниц за день.

6 июля. На борьбу с дачной тоской приходят книги. Вести из Карелии: рюкзак натирает спину, выбрала хаски по имени Пират, спят в куртках, когда готовишь обед, нужно проверить воду на наличие головастиков.

7 июля. Приехал сын. В Москве распределял документы в институты. Можно выбрать пять вузов, в каждом по три направления. Кажется, что много. А требование одно: чтобы учили по-настоящему. «Чтобы не шарага», — выражается выпускник, пользуясь дедушкиным лексиконом. Хорошо, когда тебе 18 лет и ты ждешь от жизни «настоящего».

8 июля. Съездили в Клин. Брожу по краеведческому музею. Десяти минут хватило, чтобы узнать, что в Клину 14 школ и что из окрестных деревень ребята приезжают учиться в город, а в Никулине есть школа, но там только до шестого класса…

9 июля. Составляю график проектной работы в первом классе. Как минимум 7 проектов. Радуюсь своей смелости. Впереди год — в старой школе с новым директором, и никому не ясно, что стоит за бодрыми словами «Меня не интересует никакое место, кроме первого». Но есть и другие слова, Шалвы Амонашвили: «Перед кем вы отвечаете за детей? Не перед директором, не перед родителями. Перед Богом». И это вдохновляет на подвиг. В который раз.