Говоря об Улан-Удэ, вспоминают обычно гигантскую голову Ленина в центре города. Влюбленные до сих пор назначают у нее встречи: одни под левым ухом, другие — под правым. Помимо Ленина, имеются магазин «Инфинити», автомойка «У Феди» и ресторан «Шашлык-машлык». Все, как мы любим.

А еще в окрестностях УУ, прямо в степи, каждый год проходит фестиваль «Голос кочевников», куда съезжаются музыканты из Европы, Азии и Америки. Финские кочевники, бразильские, испанские, украинские…

С одной стороны, это не метафора — северные народы до сих пор кочуют, меняя стойбища и пастбища. С другой, лидер легендарной тувинской группы «ЯТ-ХА» Альберт Кувезин, который открывал в этом году «Голос», говорит о неономадизме, неокочевничестве. Огромные массы людей, покидая насиженные места, перемещаются по всему миру в поисках работы и безопасности.

— Это кочевники поневоле. Но рано или поздно человечество придет к осознанному кочевничеству. Человек так устроен, что превращает в руины место, где живет, и сам становится руиной в конце концов. Нам выпало жить в самый разгар противостояния кочевой и оседлой культур. И все катаклизмы, которые мы переживаем, — мучительный поиск синтеза, компромисса.

У напарника Кувезина Шолбана между ног игил. Это не то, что вы подумали, это разрешенный в РФ игил — древний смычковый инструмент, похожий на скрипку с двумя струнами. Шолбан пилит игил, а Альберт рубится на гитаре и издает дикий рык в микрофон — тувинское горловое пение. Седая грива развевается по ветру, из-под пальцев выпархивает стая бабочек. Это не спецэффект, это бабочки, они здесь живут.

Когда-то «ЯТ-ХА» прославилась тем, что исполняла хиты Joy Division, Iron Butterfly и Kraftwerk в народной манере, тем самым горловым пением. А сейчас поют в основном народные песни, но звучат они местами как русский рок или блюз. Жесткие блюзовые аккорды, которых, конечно же, не было у древних, и буддийская мантра в конце — убойное сочетание.

Убойные сочетания здесь на каждом шагу. Видели ли вы когда-нибудь буряток-блондинок с выбритыми висками? А я видел. Не только блондинок, но и зеленоволосых и даже с дрэдами. Я видел хипстеров, сидящих между холмов в степи. Время от времени они вскакивали и танцевали бурятский танец под оглушительные диджейские сеты. А рядом бродила верблюдица, разрешившаяся от бремени, и персонажи из 1990-х: суровые пацаны с барсетками, в кепках и адидасе. Все происходит одновременно. Но почему бы и нет?

Жемчужина в моей коллекции странностей — рэпер Хатхур Зу, очень непосредственный парень. Приведу его монолог полностью:

— Основная тематика моих треков в патриотическом посыле, короче. Я не читаю за анашу, за алкоголь. «Ребята, пейте водку» — такого нету. Я тренер по тхэквандо. Патриотизм — это же не тупая беготня по полю с автоматом, правильно? Я пропагандирую любовь к спорту, и я патриотический рэпер. Я делаю микс, а микс — это хорошо.

На прощание он читает мне забойную бурятскую речевку, размахивая руками, и победно восклицает что-то вроде: «Йе, понял, йе!» Микс — это хорошо.

Бурные аплодисменты. «А сейчас на сцену выйдет представитель все-таки дружественной нам Украины». Это «все-таки» заслуживает отдельного разговора. Ни один человек из тех, с кем мне довелось разговаривать в Бурятии, не отрицал, что буряты воевали на Украине. Кому-то это нравится, кому-то нет, кто-то за, кто-то против, но сам факт не оспаривается — да, было дело. Один из самых известных «боевых бурятов» «Ваха» занимается военно-патриотической работой с детьми, прививает им боевые навыки, учит, например, разбирать и собирать автомат. Об этом знают все, об этом пишут в газетах.

И вот на сцену выходит SunSay, Андрей Запорожец, вокалист горячо любимой в России группы 5’nizza. Не менее, а может, и более любимой, чем «Океан Ельзи»: «Океан» не дает концертов в РФ, а 5’nizza дает, причем часто. Встречают Сана, как Rolling Stones – просто буря эмоций. Играет он что-то вроде R&B, музыку, модную лет пятнадцать назад. Правда, очень экспрессивно. Кричит в микрофон: «Сейчас мы вам дадим немного украинского фанка!»

Танцпол зажигает, а я вслушиваюсь в тексты Сансэя. Он поет: «Новая эра, мы все, как одно». Конечно, это анахронизм, привет из девяностых и начала нулевых. Тогда, во время многотысячных рейвов на Ибице, Казантипе, да где угодно, возникло космополитическое братство танцующих. Даже войне его не так просто разрушить. Взрослые ругались: бессмысленная музыка, бессмысленное времяпрепровождение. Не такое уж бессмысленное, как оказалось. Лучше танцевать, чем стрелять.

К нынешним временам больше подходит другой его хук: «Мама, я не хочу видеть этот мир таким» — и пронзительный запил на кларнете. Эйфория прошла, радоваться особенно нечему. На родине Сана Рада вот-вот примет закон, согласно которому гастроли на территории врага будут приравниваться к преступлению. Это значит, что он приехал в последний раз или, может быть, в предпоследний. Мало того что половина наших музыкантов невъездные на Украину, так еще украинские станут невыездными.

Сан не дает интервью русским СМИ. Он говорит: «Поймите, мы украинская группа, у нас тяжелое положение». Это правда, положение не ахти. В 2015 году 5’nizza объявила концерты в Питере и Москве, и разразился скандал. Масла в огонь подлило их появление на канале «Лайф». Это была подстава, они понятия не имели, куда идут на эфир. И Сансэй, и Сергей Бабкин просто не в курсе, у каких русских СМИ какая репутация. А теперь они дуют на воду, и это можно понять.

Когда Сан участвовал в отборе на «Евровидение», многие говорили, что Украину не может представлять человек, у которого «мутная политическая позиция». Киевский музыкальный критик Игорь Панасов объяснял мне тогда: «Он просто не считает нужным делать публичные заявления. Его позиция сбоку от большинства, которое рубит шашкой направо и налево. Она вовсе не прорусская, скорее космополитическая».

Несколько концертов на Украине ему уже отменили. Он помогает переселенцам из зоны АТО, он играет в России, он пел в Крыму. Причин более чем достаточно. Но если следовать этой логике, в Крыму не должен петь вообще никто: ни наши, ни украинцы. Мама, я не хочу видеть таким этот мир.

Спустя сутки после Сансэя на сцену выходит артист, который пел не в Крыму даже, а в самом Донецке и собирается петь еще. Встречайте: Дмитрий Ревякин, «Калинов мост». Его поставили в программу с Сансэем как будто специально, чтобы можно было сравнить. Есть все-таки разница между человеком, который помогает переселенцам, и человеком, который снимается в камуфляже и с автоматом и участвует в пропагандистском сборнике ДНР. Там звучит его песня «Рядовые»: «Слава богу, рядовые удержали фронт…»

На «Голосе кочевников» он пел про «бурятский штык». Я потом подошел к Ревякину и выяснил, что в оригинале штык был не бурятским, а гвардейским. По другой версии, граненым. Бурятским он стал в Бурятии.

Как все это сочетается с его разговорами о «нормальном белом лице», которое теперь редко встретишь? Среди публики на фестивале далеко не все лица белые. А Ревякин считает себя «белым человеком, потомком викингов». И вот он поет в степи. Поет в своей обычной манере, меланхолично, медитативно, но тексты-то агрессивные. И как ни странно с вкраплением суржика: «Обагримся вражьей кровью, а других путей нема». Нема у нас путей, только кровь.

Мало кто замечает, что флаг Бурятии похож на украинский: тоже сине-желтый с небольшой примесью белого. Именно он развевается над головою у Ленина. Есть в республике и неофициальный символ, унаследованный от монгольских племен — туг. Его можно увидеть на национальных праздниках и у входа в туристические комплексы. Вы не поверите, но это трезубец, мало отличающийся от знаменитого украинского. Вот что такое бурятский штык.

…Посреди степи стоит человек. Когда я подхожу, он жмет руку и говорит:

— Я — Тимур.

На вопросительный взгляд отвечает:

— Министр культуры.

Ну да, я мог бы и догадаться. Тимур Цыбиков. Именно он и придумал девять лет назад этот фест.

А потом меня везут к шаману. К самому главному, на визитной карточке у него написано: Баир Цырендоржиев, верховный шаман Бурятии. Кандидат психологических наук, между прочим.

Перед офисом шамана какой-то человек бросает на землю объедки и льет на них воду. Но это на мой непросвещенный взгляд, а на самом деле я стал свидетелем шаманского ритуала.

У шамана на столе мобильный телефон, рядом монитор и еще куча девайсов. Год назад он предсказал нынешние погодные катаклизмы. И попал в точку. Я спрашиваю:

— А что еще хорошего? Скоро ли конец света? Его все время предсказывают, а он никак не наступит.

— Конца света не будет. Бывает, упадет метеорит или комета, такое маленько есть. Но в целом я глобальной катастрофы не вижу.

— Какие хорошие предсказания. А можно еще какой-нибудь позитив?

— Вы видите, какой кризис сейчас в Европе? А в Азии нет, для Азии благоприятное время. И оно будет продолжаться довольно долго.

— Это как раз не очень позитивно, я-то живу в Москве.

— Может сложиться такая ситуация, что Азия будет спасать Европу. Так и будет, я думаю. Люди будут больше смотреть на Восток, а не на Запад. И это хорошо отразится на европейской части. Я вам больше скажу. Начнется миграция в Азию. Этот процесс будет длиться в течение, скажем, тридцати лет.

— Мы сейчас говорим о Европе или именно о России?

— Именно о России.

— Как бы не сослали нас всех в Сибирь. А откуда у вас эта информация? От высших сил?

— Скажем так, религиозная интуиция.

В Бурятии уникальная ситуация, которую нам с нашей упертостью и привычкой раскладывать все по полочкам понять почти невозможно. Здесь много православных, много буддистов, есть старообрядцы. Но и те, и другие, и третьи ходят по своим надобностям к шаманам. И к этому в принципе нормальное отношение.

— У меня много друзей среди лам, есть друзья христиане. Мы совместно проводим обряды, здесь нет ничего такого. А что вас удивляет? В Южной Корее так же. 80% относят себя к католикам, 20% — к буддистам и 100% относят себя к шаманитам.

— Прямо 100%? А атеисты?

— Ну атеистов там процента два-три, не больше. В азиатских государствах у каждого человека есть бог.

В английском есть такое понятие «фьюжн», сочетание несочетаемого. Фьюжн — это когда в меню китайского ресторана соседствуют пицца, глинтвейн и шашлык, но он все равно китайский. Такое тут на каждом шагу, такого и в Москве много.

Я не очень понимаю, как это у них сочетается: ямайские дрэды на голове и Ленин, шаманы и мобильные телефоны, любовь к украинской музыке и боевой бурят «Ваха»… Все происходит одновременно, с одними и теми же людьми, в одних и тех же местах. Именно об этом поет Сансэй, изучающий дзен-буддизм в своем Харькове: «Гармония хаоса — и есть порядок». Как сказал мне мудрый Кувезин: «Это просто такое время, его надо прожить». Добавлю от себя: так, чтобы потом не было мучительно больно.

Улан-Удэ — Москва