На днях к Владимиру Степановичу Волосникову снова приходили приставы. И в небольшой квартире шахтерского города Таштагол (Кемеровская область), где Владимир Степанович живет с супругой, приставы описали все до последнего гвоздя — стиральную машину, холодильник, телевизор и даже кровать.

На выкуп дали двадцать дней. Выбора у Владимира Степановича нет — если не заплатить, вещи продадут на торгах. Вырученное пойдет Кузбасскому отделению Фонда социального страхования РФ. Приставы приходят к инвалиду не в первый раз — полгода назад у Волосниковых описали микроволновку и телевизор.

Но последний визит был особенным — наведались сразу после сюжета местного телеканала, в котором приставы увидели бытовую технику, что не успели описать в прошлый раз. Но все эти походы все равно без толку — за год приставы получили от инвалида всего 70 тысяч рублей. Осталось 3,2 миллиона. Владимир Степанович говорит: такие деньги ему не найти никогда.

Владимир Степанович проработал бурильщиком на Таштагольском руднике 27 лет. В пятьдесят лет ушел на пенсию с профессиональным заболеванием — вибрационной болезнью II степени (за годы работы вибрация буровой установки подточила работу нервной системы). «Профзаболевание дали пожизненно, — рассказывает Владимир Степанович. — Болезнь прогрессирует — ломит руки, болят суставы». Медико-социальная экспертиза в 2000 году установила 30% утраты профессиональной трудоспособности. Фонд социального страхования назначил Волосникову страховую выплату — 25 тысяч рублей в месяц.

Фонд дал — фонд взял

Фонд социального страхования производит выплаты пострадавшим на производстве с января 2000 года. Средства этого внебюджетного фонда формируются за счет средств предприятий, и в сборе подобных взносов фонд явно преуспевает. В его бюджете на 2017 год заложен профицит в части страхования от несчастных случаев и профзаболеваний — 12 миллиардов рублей. Зато, отмечают юристы, в вопросе назначения ежемесячных выплат пострадавшим региональные управления Фонда демонстрируют куда большую скромность.

По словам адвоката адвокатской конторы «Гражданские компенсации» Ирины Фаст, факты недоплат со стороны Фонда выявлялись неоднократно. «Людям назначали выплаты ниже той, что они были вправе получить по закону, — замечает она. — Порядок расчета выплат запутанный, у человека есть несколько вариантов выбора периода заработка, а к этим периодам применяется порядка 40 разных коэффициентов. Разобраться в этом трудно — будто специально путали».

Официальной статистики, как часто люди выбирают «невыгодный вариант» выплат, не существует. Адвокаты «Гражданских компенсаций» приводят данные за 2013–2015 годы. В четырех регионах — Республике Татарстан, Нижегородской, Кемеровской и Кировской областях — юристы насчитали 2477 пострадавших, которые усомнились, что получают ежемесячные страховые выплаты в полном объеме. В 30% случаев соцстрах назначил людям «невыгодные» выплаты. Согласно закону перерасчет можно сделать только по решению судов, которые с 2001 по 2015 год вставали на сторону пострадавших, — увеличения выплат добились десятки тысяч человек. В 2015 году практика кардинально поменялась — и прецедентом стало как раз дело таштагольского шахтера Волосникова.

По второму кругу

Владимир Степанович подал иск в Таштагольский суд Кемеровской области, и в апреле 2014 года выплаты от Фонда социального страхования были увеличены — с 27 до 49 тысяч рублей в месяц. Суд признал, что за период с 2000 по 2013 год инвалиду причитается 3,3 млн рублей, из них чуть больше миллиона — в качестве индексации. Но Фонд социального страхования продолжил воевать с Волосниковым, пройдя все инстанции вплоть до Верховного суда. Дело было передано на рассмотрение Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда РФ, которая 23 марта 2015 года решения нижестоящих судов отменила и отказала Волосникову в праве получать выплаты в увеличенном размере.

После этого Фонд социального страхования РФ обратился в суд с заявлением о повороте решения. Поворот означает обратную выплату денежных средств, если вступившее в законную силу решение суда отменено вышестоящим. Все суды Кемеровской области отказались «поворачивать», и только Судебная коллегия по гражданским делам Верховного суда РФ 28 ноября 2016 года вынесла определение о незаконности отказа в требованиях ФСС.

А дальше дело пошло по второму кругу — в Таштагольский городской суд. На этот раз Фонд социального страхования по Кемеровской области «одержал победу» — инвалида обязали вернуть 3,3 млн рублей, полученных в результате перерасчета.

Вот, новый поворот

Решение Верховного суда стало «поворотным» не только для Владимира Степановича, но и для всех инвалидов, которые в свое время не согласились на мизерные выплаты, установленные Фондом социального страхования. Дело Волосникова послужило сигналом для ФСС РФ, который стал массово подавать заявления о поворотах во всех регионах, где у граждан вынесенные в их пользу решения были потом отменены в кассации.

Юрист Александра Нестерова из Новокузнецка говорит, что, помимо Волосникова, у нее три дела «с поворотом». Суммы, которые должны вернуть инвалиды, — от 400 тысяч до 3 миллионов. Судебные решения часто приводят к трагедиям: недавно у одного из подопечных Нестеровой случился инсульт.

— Я занималась делами с 2007 года, основные клиенты — шахтеры, — рассказывает Нестерова, добавляя, что дел о страховых выплатах у нее под сотню. — Профзаболевания все от тяжелой физической работы в забое: вибрационная болезнь, тугоухость, пылевой бронхит, радикулопатия.

Александра Сергеевна переживает — у тех, кому она раньше помогала увеличить выплаты, сейчас требуют деньги назад: «После дела Волосникова я неделю спать не могла! Ну вы представьте, как им плохо было, если мне так! Бюджет Фонда пополняется за счет пострадавших, у которых обратно забирают деньги».

«Не на чем экономить…»

Валентина Шесслер родом из деревни Румянцево, что под Нижним Новгородом. Здесь 67 лет назад она родилась, отсюда в двадцать уехала с мужем в Ташкент, сюда вернулась, когда распался Советский Союз. Здесь по проселочной дороге шла поутру с сестрами в школу, а с пятнадцати — работала в деревенской аптеке.

Сейчас эти десять соток земли, теплица да несколько грядок — единственный источник выживания. И едва ли ни единственное место, где ей становится легче. У Валентины бронхиальная астма тяжелого течения, эмфизема легких и легочная недостаточность. Все заболевания профессиональные.

— Я в городе из-за астмы жить не могу, как тополь летит, уезжаю в деревню, — говорит Валентина, встречая у калитки крошечного домика, будто собранного из листов фанеры.

Пока мы пьем чай, дождь так оглушительно молотит по крыше, что кажется, еще чуть-чуть и разобьет ее вдребезги. Дом миниатюрный: прихожая заканчивается комнатой для гостей, куда помещается только диван. Стол на кухне утыкается в кровать, с другой стороны его подпирает шкаф с лекарствами.

— У нас тут целая аптека, две коробки — и йод, и спирт, и перевязочный материал есть, я ведь медик. И шприцы, и ампулы обезболивающие, и нашатырный спирт, — перечисляет Валентина. Говорит, что «когда прихватит», лечиться к ней приходят со всей деревни. Она никому не отказывает. «Сколько капельниц делала здесь», — замечает она.

В Ташкенте Валентина закончила курсы при Военном окружном госпитале и четверть века работала операционной медсестрой. — Я безумно любила свою хирургию, бредила ею, — признается Валентина.

В те годы, чтобы обеспечить стерильность в операционной, медперсонал обрабатывал помещение и инструменты токсичными веществами. — Раньше мы шовный материал сами готовили, — рассказывает она. — Сначала хозяйственным мылом стирали, потом кипятили в сулеме (хлорид ртути. — Ред.). Вентиляции не было. В операционной — кафельные стены и пол мраморный, мы чем их только не мыли — перекисью, нашатырем, хлорамином. Мыли лизолом (запрещен ВОЗ как биологический яд. — Ред.). Инструменты стерилизовали парами формальдегида.

Проблемы со здоровьем у Валентины начались, когда она переехала в Нижний Новгород и устроилась в городскую больницу дежурной медсестрой — женщина начала задыхаться на работе.

«Санэпидстанция приходила в больницу и нашла, что вентиляция там почти не работала, — рассказывает Валентина. — Это стало последней каплей». В 2005 году Валентине установили профзаболевание и 40% утраты трудоспособности пожизненно, назначив страховую выплату две с половиной тысячи рублей в месяц. Экспертиза установила, что проблемы с легкими — от воздействия химии, которую Валентина четверть века вдыхала, работая в операционной.

Спустя десять лет она обратилась в Нижегородский районный суд с иском об увеличении выплат. И — выиграла, суд обязал соцстрах выплатить 217 тысяч рублей по пересчету, назначив выплату в большем размере. Но спустя год Верховный суд отменил решение. Через полтора года по заявлению ФСС Нижегородский районный суд «повернул» решение. Но к тому моменту от денег Фонда уже ничего не осталось, говорит Валентина.

О пересмотре решений по выплатам соцстраха сообщают юристы по всей стране. Фонд социального страхования, региональные управления которого выступают истцами в процессах против инвалидов, не стал отвечать на запрос «Новой газеты» о том, сколько заявлений о возврате выплат было подано к инвалидам в 2017 году. Мы отправили запрос повторно.

Согласно ст. 445 Гражданского процессуального кодекса РФ, в случае отмены в кассации решений суда поворот исполнения решения по некоторым категориям дел допускается, только если отмененное решение суда было основано на сообщенных истцом ложных сведениях или представленных им подложных документах.

Наряду с зарплатой, пенсией и алиментами возврату не подлежит возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью. Но Верховный суд РФ это положение игнорирует — почему?

— Верховный суд вынес определение, где указал, что пострадавшие получили не выплаты по возмещению ущерба жизни и здоровью, а выплаты по страховым взаимоотношениям, — отмечает адвокат Ирина Фаст. — И под исключение, запрещающее поворот таких дел, они не подпадают.

Бой инкассатора

Единственное дело, которое после поворота все же разрешилось в пользу инвалида, — дело Владимира Сапронова из Орла. Он работал инкассатором в хранилище Центрального банка, в 2006 году появились боли в спине, а спустя три года у Владимира обнаружили профессиональное заболевание и установили III группу инвалидности.

В 2010 году суды трех инстанций отказали ему в доплатах, победить удалось только четыре года спустя. Заводской районный суд города Орла в 2014 году постановил вернуть 608 тысяч рублей, которые Сапронов с 2010 года недополучил от соцстраха. Фонд выплатил инвалиду эти средства. Но Коллегия Верховного суда в 2015 году отменила это решение, а затем, как и во всех таких случаях, по заявлению Фонда Верховный суд в июне 2016 года отменил решения предыдущих инстанций, отказавших в повороте. Фонд стал требовать с инвалида 608 тысяч рублей, и суд постановил их взыскать.

Дальше произошло удивительное — в ноябре 2016 года территориальное управление Фонда по Орловской области внезапно отказалось от намерения в повороте решения суда. Дело было прекращено, возвращать социальные выплаты не пришлось.

Юрист Сапронова Павел Копытов не исключает, что исход по делу его клиента оказался положительным, потому что дело дошло до жалобы в Президиум Верховного суда.

— Фонд вынужден был принять компромиссное решение, — замечает он. — Ведь если бы Фонд так не поступил, то дело могло быть рассмотрено Президиумом Верховного суда, который истребовал его для изучения. И в случае негативного для Фонда пересмотра дела судиться с инвалидами стало бы труднее, что явно не входит в стратегические планы Фонда. С момента первого иска в суд прошло семь долгих лет. Едва ли такой путь под силу каждому инвалиду, который захочет добиться справедливости. Впрочем, у Владимира Сапронова есть свое мнение, почему соцстрах в итоге отступился от выплат.

— Знаете, почему они не стали выплаты забирать? — замечает Владимир. — Я пошел бы до конца. Да я бы кредит взял, но поехал бы по инстанциям с жалобами! Они просто поняли, что я пойду до конца. Все эти годы… я уверен, они смотрели, хватит ли у меня сил и нервов закончить это.

До 2015 года поворот решений по выплатам ФСС пострадавшим на производстве был делом исключительным, отмечает адвокат «Гражданских компенсаций» Алексей Нестеров.

«Я 25 лет в юриспруденции, ни разу я с этим не сталкивался — с поворотами по этой категории дел, — комментирует он. — Единственное, если имело место мошенничество, подделка документов. В правовом смысле повороты существуют для защиты от жуликов, которые ввели суд в заблуждение».

Поворот решения по делу инвалида труда из поселка Таштагол изменил судебную практику, констатируют юристы. Те, кто лишился здоровья на производстве, больше не рискуют обращаться в суды.

— Определение Верховного суда в корне поменяло практику. Городские, районные и областные суды стали отказывать в увеличении выплат на корню, — рассказывает Нестеров. — Юристы, которые раньше работали по этому направлению, больше не подают иски, боятся подставить клиента под возврат средств.

Правовая позиция коллегии Верховного суда, усмотревшей в увеличении выплат инвалидам труда «неправильное толкование и применение норм права», — лишь первый шаг к тому, чтобы заставить инвалидов труда по копейке возвращать страховые выплаты, которые они получили годы назад.

Второй шаг делает Фонд социального страхования, подавая иски в суды первой инстанции с заявлениями о повороте исполнения решения судов.

И как показывает дело инкассатора Сапронова, иногда Фонд социального страхования находит в себе силы этот шаг не делать.