В Петрозаводске судят краеведа, специалиста по истории сталинских репрессий Юрия Дмитриева. Его обвиняют в «изготовлении порнографии» с участием несовершеннолетней приемной дочери. Несколько лет Дмитриев фотографировал ее без одежды — спереди, сзади и с боков. Защита и близкие историка объясняют, что он делал фотографии для органов опеки, с которыми долго судился за право взять приемного ребенка. Девочка была слабая, и Дмитриев таким образом фиксировал ее физическое развитие.

В защиту историка проходит общественная кампания. Ведется сбор подписей под петицией в адрес уполномоченной по правам человека Татьяны Москальковой и в Петрозаводский городской суд, а известные деятели культуры продолжают записывать видеообращения в поддержку Дмитриева.

Людмила Улицкая, писательница:

«То, чем занимается Дмитриев, — это великий укор власти и обществу»

«Знаете ли вы, с чего начинается человек? Первое свидетельство человеческой культуры — это захоронения. Это знак, что животное стало относиться с почтением к своим умершим предкам. В нашей стране в XX веке сложилась такая ситуация, что огромное количество людей оказались незахороненными. И есть отдельные люди, которые восстанавливают память. Один из таких людей — Юрий Дмитриев. И этот человек оказался сегодня в числе гонимых. У нашего общества есть чрезвычайно важная задача — защитить Юрия Дмитриева.

В России ставят памятники тем, кто был расстрелян. Но эти действия считаются лояльными, пока ими руководит государство. Большой протест против деятельности Дмитриева вызвало именно то обстоятельство, что он делал это сам, не побуждаемый начальственными приказами.

То, чем он занимается, — это великий укор власти. И обществу, которое об этом не думает».

Вениамин Смехов, актер:

«Эти тюремщики достойны презрения»

«Благороднейший человек решил потратить жизнь свою на то, чтобы зафиксировать преступления по отношению к советским людям, к людям России. Юрий Дмитриев имеет отношение к воинству людей, которые восстанавливают справедливость, не дают забыть имена людей, невинно пострадавших от молоха сталинского времени.

Президент сказал, что ни в коем случае нельзя применять к людям крайних мер, если не исчерпаны еще домашний арест, подписка о невыезде, залог… Я назвал то, что я прочитал у президента. Может быть, эти люди не прочитали? Может быть, им надо рассказать, что главное лицо в государстве — противник того, что делается с Юрием Дмитриевым? Эти люди понесут наказание. Родным и близким этих тюремщиков будет необходимо скрывать, каким зловредным, каким преступником был их отец, хотя назывался следователь, или агент секретных органов, или кем они называются. Они достойны презрения».

Светлана Алексиевич, писательница, лауреат Нобелевской премии по литературе:

«Такие люди нам нужны. А мы их уничтожаем»

«Вершится очередное преступление, которое напоминает нам сталинские годы, которым и посвятил свою жизнь Юрий Дмитриев. Я думаю, ему отомстили за это. Это совершенно очевидное политическое дело. Человек неудобен местной власти. Конечно, такого человека надо было оболгать. Если бы был справедливый суд — и я надеюсь на справедливый суд, — то это дело развалилось бы. Такие люди нам нужны. А мы их уничтожаем».

Владимир Мирзоев, режиссер:

«Вы думаете, что, оставив эти кости под землей, вы убережете общество от конфронтации? Это ошибка»

«Мы понимаем, что дело сфабриковано. Но возникает вопрос: зачем? Чтобы загнать за Можай конкретного человека? Или дать сигнал всем, кто пытается раскапывать историю репрессий в России? Мне кажется, что второе. Сегодня любой кейс такого рода превращается в назидание. Нам говорят, что мы должны забыть. Говорят это люди, которые считают себя наследниками НКВД. Они это не артикулируют, но их действия говорят об этом. Поэтому к этим людям я и хочу обратиться. Вы думаете, что, оставив эти кости под землей, а факты преступлений — нераскрытыми, вы убережете общество от конфронтации, от гражданской войны. Это ошибка. В семьях все это помнят. Вы не можете уничтожить эту память. Лучшее, что вы можете сделать, — это всячески способствовать работе «Мемориала». Потому что это травма. Вам любой психотерапевт объяснит, что травму нужно обсуждать. Оставлять ее на уровне коллективного бессознательного опасно. За этим следует срыв. Если мы хотим избавления от этой травмы, о ней нужно говорить, о ней нужно снимать фильмы, о ней нужно ставить спектакли. Люди, которые самоотверженно занимаются раскапыванием этих фактов, нужны вам так же, как нужны нам. В этой работе для вас нет ничего опасного. Опасно не делать эту работу».