Что объединяет марийский поселок Шелангер и псковскую деревню Холматка? И в Шелангере и в Холматке ставят памятники Сталину. Редко — как в Шелангере — в полный рост. Чаще — скромные бюсты.

С 1998 года в стране установлено 132 памятника Сталину. Причем за последние четыре года число их возросло в два с половиной раза (не знаю, какой знак препинания тут ставить — восклицательный или возмутительный, точку или многоточие).

Эпидемия памятников вождю всех времен и народов обычно трактуется как государственная реконструкция сталинизма, однако Александра Архипова видит здесь совсем другую тенденцию. По мнению исследователя, не городская администрация — инициатор установки этих памятников, наоборот, местная власть возражает, чтоб это происходило на государственной территории. За этим стоит или местная ячейка КПРФ, или отдельные людие.

В Новосибирске, к примеру, появился «передвижной Сталин»: он участвовал в социальных протестах против повышения тарифов ЖКХ. И с его помощью активисты собирали деньги на бюст вождя. Теперь «передвижного Сталина» показывают на всех новосибирских праздниках и политических акциях и продолжают собирать деньги — уже на гранитный постамент под бюст.

Чем больше люди чувствуют отсутствие желанной для них заботы со стороны государства, тем больше появляется доводов — «а вот Сталин заботился».

С портретами Сталина люди пришли и на митинг против реновации 12 июня на проспект Сахарова. В интервью они объясняли: «Нормального инструмента борьбы с коррупцией никто сегодня предложить не может, а Сталин — мог». То есть: низовой Сталин как форма протеста против того, что творится вокруг.

А вот политолог Екатерина Шульман во многом не согласна с Александрой Архиповой. Тезисы ее доклада на акции «АНТИСТАЛИН»: «Навязанная любовь. Зачем госпропаганда рисует рейтинг отцу народов».

Шульман считает, что народ у нас вовсе не такой дикий и необразованный, каким его рисуют те, кому выгодно, и вовсе не умирает от любви к Сталину, все это — чистой воды госпропаганда. Постоянное появление Сталина в публичном пространстве, непрекращающиеся (позитивные) фильмы о Сталине в нашем заасфальтированном телевизоре… Это задает форму. Создает фон. Знак (сверху) людям. Ну как минимум — безопасно сейчас любить Сталина, или ставить ему памятники, или называть его именем улицы. (В одном дагестанском городе появился проспект Сталина.) Да, как минимум безопасно, если не похвально, не наказуемо и даже поощряемо. Так происходит нормализация зла.

Ответственность за позитив по отношению к Сталину — на тех, кто говорит от имени государства, жестко сформулировала Шульман. И мне кажется, она абсолютно права.

Началось это не сегодня. Все эти старые песни о главном… не надо демонизировать Сталина… не надо ворошить прошлое… Сталин — эффективный менеджер… с одной стороны, Сталин такой, а с другой — эдакой…

И особенно: да, были репрессии, но Сталин выиграл войну и построил социализм.

Я уже давно настаиваю: запятая и «но» в данном контексте — преступление против человечества. Сталин был тиран. Погубил миллионы людей. Всё. Жирная точка. Никаких запятых и «но»! Запретить в законодательном порядке.

Согласно опросам и из разговоров: жить в сталинское время никто не рвется, утверждает Екатерина Шульман. (Политолог Кирилл Рогов приводит на акции «АНТИСТАЛИН» цифры: в 1937–38 годах в день расстреливали по полторы тысячи человек. А литературовед Лидия Гинзбург писала в то время: «Раньше это была лотерея, а теперь — очередь».)

Если высокий рейтинг Сталина создается самой властью, то на какой ляд ей это надо? Для имитации, убеждена Екатерина Шульман. У нас сейчас имитируется все. Партии есть, но им никто не оппонирует. Демократические институты на бумаге существуют, в жизни — нет.

И вот рисуется образ дикого страшного народа, которому так люб Сталин, что мы, благородная власть, изо всех своих сил пытаемся его, этот наш дикий страшный народ, от Сталина оградить. Екатерина уверена: так обществу внушается ложное представление о себе. Мне понравилось, как Шульман сказала: европейские ценности у нашего народа есть, но они слабенькие. Да, пусть слабенькие, но есть!

И Катин вывод: не ввязываться в игру со всеми этими знаками сверху, не поддаваться на провокации о диком страшном народе.

Народная артистка России Евгения Симонова рассказала о своем деде. Он был коммунистом, идеалистом. В 19 лет ушел на Гражданскую войну. Потом занимал высокий пост в Генштабе. Скромным был, жил с женой и двумя детьми в одной комнате в коммуналке.

Бабушка потом рассказывала маленькой Жене, что когда за дедом ночью пришли, она закричала, вцепилась в него, а он сказал: «Маруся! Тихо, люди спят» — и показал рукой на соседские комнаты. И бабушка стихла. И когда деда уводили, старалась держать лицо.

Деда расстреляли. Евгения Симонова с детства слышала рассказы о нем от бабушки и папы. Потом рассказывала о деде своим дочкам и внукам.

В декабре прошлого года на доме, из которого его уводили, благодаря акции «Последний адрес» была установлена памятная доска.

В «Детях Арбата» Евгения Симонова играла свою героиню как свою бабушку.

Симонова читает отрывок из поэмы Ахматовой «Реквием». Читает очень тихо, очень сдержанно, не выделяя голосом ни одно слово, ни одну букву. И это очень сильно. У многих я вижу слезы.

Кстати, зал не просто полон. Люди стоят в проходах и за раскрытыми окнами на улице. И почти сплошная молодежь.

Поэт Сергей Гандлевский читает свои стихи. Я запоминаю строчки: «Сдали на пять науку страха и стыда». И еще — о страхе: «Так по родимому пятну детей искали в старину».

Сергей Гандлевский — человек поступка. Увидев в метро постер Сталина, сорвал его. Менты его загребли. Постер Сталина, кстати, был установлен незаконно. И — ничего. Висел себе как миленький. Никого не смущал. Стражей порядка прежде всего. А вот человек, срывающий его, вмиг оказался подозрительным.

Сергей Гандлевский и литературовед, профессор Олег Лекманов — инициаторы акции «АНТИСТАЛИН».

Поэт и публицист Лев Рубинштейн предлагает в слове «АНТИСТАЛИН» ударение ставить на последнем слоге. А еще раньше я прочитаю об этом в комментах у Олега Пшеничного, организатора акции «АНТИСТАЛИН». Идея носилась в воздухе: «АНТИСТАЛИН» с ударением на последнем слоге как некая вакцина, лекарство против сталинизма.

Поет Вероника Долина. А потом вздыхает: «Кабы в школе нечто в таком роде, как эта акция, — вот это да! Это я вам как бабушка семерых внуков говорю».

Звучат разящие строчки позднего Роберта Рождественского: «Как живешь ты, великая родина страха» или «Страшно, что без страха мне еще страшнее».

Говорили не только о Сталине. Актер Вениамин Смехов — о Кирилле Серебренникове, режиссер, обладатель «Золотой пальмовой ветви» Каннского фестиваля Гарри Бардин — о правозащитнике Юрии Дмитриеве.

А еще Гарри Бардин показал на акции «АНТИСТАЛИН» свой восхитительный мультипликационный фильм «Слушая Бетховена». Там ни слова о Сталине. Но в каждой секунде фильма — сильная, точная, позитивная эмоция. И — интонация, которая лечит.

Директор Государственного музея истории ГУЛАГа, руководитель Фонда памяти Роман Романов говорит о том, что в октябре этого года в Москве на проспекте Сахарова будет открыт памятник жертвам сталинских репрессий.

И показывает очень короткий, на 12 минут, фильм с простым названием «Похороны Сталина».