Самая известная акция Кнедляковского — «Новый чекист», крест, прикрепленный к памятнику Дзержинскому в Краснодаре. Пласти­чес­кая реализация мема «христочекисты» из песни Михаила Борзыкина: «Покупали, продавали, соблюдали посты православные чекисты». За крест Алексей и сел под самый Новый год, в декабре. В камере объявил голодовку. Вот выдержка из его тюремного дневника:

«Сердце колотится, как отбойный молоток. Его удары ощущаются всем телом. Сна в привычном понимании нет. Ты просто закрываешь глаза вечером, а открываешь утром. Никакого чувства отдыха. Ты не понимаешь, спал ты или нет.

Быстро устаешь. Даже короткая беседа заканчивается необходимостью отдохнуть и отдышаться. Мышцы теряют силу. Но примерно на пятые сутки к этому привыкаешь и стараешься рассчитывать свои силы. А дальше все дни становятся одинаковыми, и ты просто стараешься больше лежать и меньше двигаться».

Сидел он 15 суток. Таким сроком могут похвастаться теперь многие московские школьники и студенты. Но на них никто не объявлял персональной охоты, как на Кнедляковского и его жену. «В Краснодаре они главная цель для «эшников», — говорит художник Артем Лоскутов. — Регион тяжелый, консервативный. И если кто-то вылезает, руки сами тянутся зачистить и отчитаться».

Регион действительно непростой. Если уж оттуда выдавили безобидный музыкальный фестиваль «Кубана», что говорить об активистах и акционистах. А оба они люди заметные — из ближнего круга групп «Война» и «Пусси Райот», участвовали в их акциях, что само по себе является раздражителем. Это он, Кнедляковский, устраивал в Краснодаре издевательскую выставку Василия Слонова «Welcome! Sochi-2014» (считается, что именно из-за нее прикрыли пермский проект Гельмана). Это они, чуть ли не единственные в регионе, организовывали пикеты в защиту Толоконниковой. Лусинэ ездила потом к ней в Мордовию и под впечатлением от поездки устроила выставку «Мордовлаг».

И вот итог: Толоконникова в Штатах, Гельман в Черногории, Кнедляковские в Швеции.

Кстати, о том, почему именно в Швеции они попросили политическое убежище. Шведские визы Алексей и Лусинэ получили еще в 2014-м, когда выставляли в Стокгольме свою инсталляцию «Белый круг», посвященную «болотным» протестам: 22 метра нарисованной Москвы, 500 митингующих человечков. В России это произведение по понятным причинам не прижилось, главным образом из-за антипутинских лозунгов, которые держат картонные человечки. В Киеве, кстати, тоже. Там кураторы пытались цензурировать инсталляцию: одних человечков оставить, а других удалить. Тоже какие-то лозунги не понравились.

Из-за «Белого круга» у Лусинэ были серьезные неприятности. Ее уволили из Краснодарского университета культуры и искусств, где она преподавала дизайн. Руководство сочло, что ее творчество пагубно влияет на студентов. А заодно местным музеям не рекомендовали выставлять работы Джанян. Фактически это запрет на профессию.

Чуть ли не единственное место, где они могли нормально выставиться, — активистский фестиваль «МедиаУдар», который был запланирован в Красно­даре на март 2016-го, — разгромили силовики. Конечно, не из-за них. Но факт остается фактом: кислород им был перекрыт окончательно.

Посадка после январской акции «Новый чекист» была не причиной, а последней каплей, сигналом о том, что жить и работать им в этом городе не дадут.

Что же произошло за последние полгода — с января по июнь? Звонки с угрозами и обвинениями. Недвусмысленные намеки на новое уголовное дело. Прослушка телефона. Слежка. «А однажды, говорит Алексей, мы вернулись домой и обнаружили по всей квартире следы на полу. Ничего не пропало, все осталось на своих местах, просто демонстративно кто-то походил, наследил».

Так они поняли, что времени у них больше нет. Тут надо учесть два момента. У Алексея и Лусинэ маленький ребенок, трех лет еще нету. А жить с ребенком на руках в городе, где на тебя объявили охоту — кто бы на такое решился? И второе. Сейчас в Лондоне готовится большая выставка, посвященная 25-летию протестного искусства в России. Кнедляковских пригласили участвовать. Там они смогут выставить «Белый круг», «Мордовлаг» и другие свои работы.

Решение созрело само собой. И они поставили крест на России — в прямом смысле и в переносном. Раньше, имея такие взгляды, как у Алексея и Лусинэ, здесь еще можно было худо-бедно существовать. Сейчас уже нет.