Основная причина протестов — коррупционный скандал вокруг президента Пак Кын Хе и её давней подруги Чхве Сун Силь. Оказалось, что Чхве, не имея никакого официального поста и права доступа к государственным делам, прямо влияла на политику президента — журналистами был найден планшет Чхве с секретными документами. Также было обнаружено, что госпожа Чхве вынуждала крупные корейские компании переводить деньги в свои благотворительные фонды, чтобы затем потратить их на собственные нужды и приобретение недвижимости. Что особенно возмутительно для корейского общества, дочь госпожи Чхве, пользуясь семейными связями, смогла без экзаменов поступить в престижный столичный университет Ихва.

Чхве Сун Силь оказалась под следствием уже в октябре, а президент Пак была арестована 30 марта, через 20 дней после своего окончательного импичмента. Её обвиняют по 13 статьям, ключевой из которых является вымогательство взятки в размере 4,3 миллиарда вон (около 4 миллиардов долларов), совместно с её подругой Чхве. Если экс-президента Пак признают полностью виновной, она может получить срок в 45 лет. На выборах 9 мая новым президентом Южной Кореи стал политик левого толка — Мун Чже Ин.

Об успехе корейских антикоррупционных протестов «Новая» поговорила с основателем и издателем “Korea Expose”, колумнистом Foreign Policy и The New York Times Сеунг Ку.

Что запустило антикоррупционные протесты в вашей стране?

Если выбирать из множества факторов, то это публикации в СМИ. Фактически уже в августе появились обвинения о коррупции внутри Голубого Дома (резиденция президента Кореи). И мы знали, что скандал сфокусирован на отдельном человеке — подруге президента. Конечно, Голубой Дом всё отрицал, но уже осенью, в октябре, три кабельных канала сообщили, что у них в распоряжении находится ключевая улика против президента. Это был планшет, оставленный кем-то у офисного здания. И по анализу документов в компьютере оказалось, что этот друг — женщина — имела доступ к правительственным документам. Конечно, это полностью противоречило тому, что говорил Голубой Дом раннее, якобы президент не имеет к этому никакого отношения, а люди просто подхватили слухи и дали волю фантазии. Именно в этот момент публичное недовольство достигло точки, при которой граждане готовы выйти на улицы.

То есть именно реакция президента стала поводом для протестов?

Да, можно сказать так. Президент вышла и сделала заявление: «Да, я близка с этой женщиной, она во многом мне помогала, но то, что вы рассказываете — это полная ерунда и фабрикация. Она помогала, но никогда не имела влияния на дела государства». После того, как было найдено доказательство, которое полностью противоречило её словам, президент в глазах общественности превратилась в лжеца.

Кто эти люди, вышедшие протестовать?

Южная Корея имеет долгую и богатую протестную культуру. Не первый раз происходят серьёзные выступления против власти. Недавний действительно большой протест был в 2008 году против бывшего президента-консерватора Ли Мён Бака, ратифицировавшего соглашение о свободной торговле с Америкой. Тогда в центре Сеула собралось около миллиона человек, требуя отменить соглашения и обвиняя президента во множестве вещей, совершённых против страны. Так часто бывает — протесты начинаются вокруг какой-то определённой темы и сразу переходят на немалое количество других проблем.

В этот раз, конечно, участвовало много оппозиции. Основная сила — рабочее движение, представленное Корейской Конфедерацией Профсоюзов.

Часто они подавляются полицией и силами правопорядка, как это было в 2015 году.

То есть за протестами стояла одна конкретная организация?

На самом деле это коалиция различных гражданских организаций. Рабочая партия принимала участие, но это не только они. В данном протесте значительную роль также сыграли семьи погибших на пароме Севоль.

Такая риторика исходила от консервативных политиков, до сих пор находящихся у власти. Так что люди, недовольные ответом правительства на произошедшую трагедию, также были вовлечены в организацию протестов 2016-2017 годов.

Вы упомянули, что в 2015 году власти жёстко отреагировали на демонстрации, но почему сейчас всё прошло мирно?

Одна из причин в том, что полиция крайне политизирована. И в этот раз она почувствовала, что политическое поле меняется. В 2015 году всё было по-другому, атмосфера полного контроля ситуации президентом, а полиция просто выполняла то, что требовала власть. Они использовали водяные пушки, слезоточивый газ. Они послали тысячи полицейских в буддистский храм, где скрывался один из лидеров рабочего движения, и арестовали его. Всё это было возможно потому, что у власти были сосредоточены действительно большие ресурсы, а рабочее движение воспринимается многими корейцами как слишком радикальное.

И ещё важный момент в том, что это действительно выдающийся момент в истории корейских СМИ. «Обычно СМИ очень разобщены. Газеты в основном поддерживают консервативную точку зрения: топ-3 газет — это газеты консерваторов, то есть провластные газеты. Но в этот раз даже они оказались солидарны и печатали материалы о коррупции, о личных связях президента, о давлении на бизнес — о всех тех вещах, которые разоблачали власть.

Интернет при этом остается пространством свободы в Южной Корее?

Абсолютно. Корея имеет потрясающую интернет-культуру. Практически у каждого человека на сегодняшний день есть смартфон. Власть поняла, что это очень опасно в 2008, когда миллионы людей пришли протестовать против соглашения о свободной торговле с Америкой, хотя нигде в официальных СМИ эта тема особенно не затрагивалась. Оказалось, что большая часть мобилизации произошла через форум одного большого интернет-портала, где люди обменивались информацией и обсуждали ее. После этого случая государство стало более изобретательно в вопросе использования Интернета. В Корее очень много фейковых новостей, и практически за всеми стоят власти, которые наводняют социальные сети огромным количеством постов и твитов, дискредитируя оппозицию. Так что Интернет, конечно, пространство свободы, но и поле боя.

Кроме крупных митингов против президента, были и митинги сторонников Пак Кын Хе. Основная категория протестующих — пожилые люди 60-80 лет. Можем ли мы таким образом говорить о конфликте поколений?

Да, этот фактор присутствует. Сейчас очень часто можно увидеть, как молодые люди жалуются на пожилых и наоборот. Но смотря на протесты, надо понимать разницу в масштабе — митинги за Пак Кын Хе были очень немногочисленными.

Было много сообщений о том, что некоторые консерваторы выходили на митинги за деньги. И тут надо понимать тесную связь консервативных политиков с бизнесом.

и существует правая позиция, а левые просто стараются разрушить страну.

И всё же почему протесты обрели такой успех?

Учёные абсолютно точно будут исследовать причины в течение многих лет. Один мой друг, журналист из Нью-Йорк Таймс, имеет теорию на этот счёт: по его мнению, первым камнем стал потонувший паром Севоль. Эта невероятная катастрофа в начале президентского срока показала очень жестокую реакцию Пак Кын Хе, а корейцы всё-таки народ весьма эмоциональный. Некоторые вещи они не могут простить, не могут просто смириться. И вот эти негативные моменты, начиная с парома, в представлениях людей обозначили тренд, что страна идёт в неправильном направлении. Все проблемы встали вместе, и люди эмоционально отреагировали на президента Пак.

С другой стороны, другая теория в том, что правящая партия развалилась изнутри. Президент сделала ошибку, настроив разные части своей собственной партии против друг друга. Конечно, протесты помогли, но только потому, что уже образовалась большая трещина изнутри.

Были ли у протестующих мысли о том, чтобы перевести протест в более агрессивное русло, если на их требования ничего не будет сделано?

Если бы парламент не стал проводить голосование по импичменту в декабре, вероятно, мы бы увидели больше насилия на улицах. Но особенных причин для эскалации не было — парламент и так находился в руках оппозиции.

Были ли какие-то политики, пытавшиеся использовать протесты в своих собственных интересах?

Конечно. Все основные оппозиционные политики были на протестах. Но особенно яркой фигурой стал мэр Соннама, города южнее столицы.

Он действительно старался быть оппозиционной звездой и сильно преуспел, так как добился своего участия в выборах. Но проиграл партийную номинацию и дальше праймериз не прошёл.

Александр Залесов — специально для «Новой»