«И дуни, и плюни…»

Александр Солдатов: В православной традиции плевок — не просто оскорбление 

«Не плюй на землю, иначе враг узнает твои мысли и сможет легко тобою управлять», — ​иронизирует над распространенным среди православных суеверием заслуженный профессор Московской духовной академии Алексей Осипов в популярном (анти)православном клипе «Чокнутые старцы». В самом деле, физиологическое действие, которое в светском обиходе воспринимается как признак бескультурья и неуважения, в разных религиозных традициях имеет мистическую окраску. Религиозное восприятие «плюновения» встречается уже в очень древних, дохристианских традициях.

В Древнем Египте диавол (Апоп), представляющий собой отвратительного гигантского змея и постоянно воюющий с солнечным богом Ра, появляется в результате неосторожного плевка богини-матери Нейт. Хотя о древнеславянском язычестве, в отличие от древнеегипетского, известно совсем немного, но некоторые исследователи утверждают, что плевок в лицо был у славян важным ритуалом, знаменующим отлучение человека от общины. Широко распространен в России явно языческий обычай троекратного плевания через левое плечо, чтобы избежать какой-либо неприятности или, наоборот, достичь намеченного. С христианской точки зрения этот обычай пытаются толковать как знак отречения от диавола во имя Святой Троицы, но знание о подлинном происхождении и смысле обряда утрачено.

О «плюновении» Иисуса Христа рассказывается в Евангелии (от Иоанна, 9:6). Исцеляя слепорожденного, Христос смешал свою слюну с глиной и помазал этим раствором глаза болящего, после чего тот омыл их в Силоамской купели в Иерусалиме и прозрел. Толкуя этот эпизод, блаженный Феофилакт Болгарский проводит параллель с творением Адама «из глины и воды» («Адам» на иврите означает красную глину). Но на этом эпизоде, пожалуй, и заканчивается «позитивный образ» плевка в христианстве. Доминирующим все-таки является негативное понимание символики этого действия.

Чаще всего православные христиане сталкиваются с обрядом плевка во время таинства крещения. Перед началом священнодействия священник поворачивает крещаемого лицом к западу, то есть к области тьмы, где обитает диавол, повелевает крещаемому отречься от сатаны, а потом говорит: «И дуни, и плюни на него». Этот обряд был широко известен на Руси, поэтому, очевидно, под его влиянием плевок стал восприниматься как акт отречения, попрания и даже поругания. Оплеванный как бы уподобляется диаволу, но вместе с тем его злая энергия нейтрализуется через плевок. Это вызывает параллели с представлением о слюне в восточных религиозных традициях, где она считается защитным средством от того, что мы назвали бы порчей и сглазом.

Исламская традиция тоже знает плевок через левое плечо, и он тоже означает отречение от сатаны. Этот ритуал упоминается в хадисах пророка Мухаммада. Согласно этому преданию, пророк заповедал своим последователям, если они увидят дурной сон, плюнуть в левую сторону, потому что «злой сон — ​от сатаны».

Одним словом, как бы ни относился к плевку светский этикет, для верующих это важное средство защиты от диавольских искушений.

Александр Солдатов — специально для «Новой»

Тьфу и нейролингвистическое программирование

Дмитрий Глуховский: Усманов, прибегая к подобному языку, адресуется к реальной силе, которой понятен конкретный язык, а не язык мемов, как аудитории Навального 

Наставительная, пренебрежительная, снисходительная, казалось бы, речь Алишера Усманова закончилась злым и грубым «Тьфу на тебя». Такая стилистика явно не случайна, и поэтому интересно посмотреть, что она значит. Возможно, эта стилистика преступных авторитетов выбрана, чтобы подчеркнуть разность поколенческого и человеческого опыта. Я, конечно, не хочу сказать, что Алишер Бурханович таким авторитетом является, но его обращение к молодому, нахальному, зарвавшемуся типу с высоты опыта суровых 90-х годов — ​это явное проявление конфликта поколений. То, что ему пришлось прожить и увидеть, для Навального — ​лишь часть его несмышленого детства, в крайнем случае безмятежного отрочества. И здесь надо понимать, что Усманов адресуется вовсе не к Навальному, он адресуется к так называемой реальной России, не молодой и ушлой, как Навальный, а возрастной, с тяжелым опытом жизни и озлобленностью по отношению к таким, как Навальный. Той, которой этот тон понятен и в глазах которой он Навального «опускает», как, по словам сидельцев, опускают ругательством «Тьфу на тебя» в тюрьмах.

И здесь надо иметь в виду, что уголовная субкультура, учитывая, сколько народа у нас сидело и сколько еще может присесть по самому неожиданному поводу, имеет огромное влияние на массовую культуру. Нынешняя молодежь говорит «чпокоться», даже не отдавая себе отчета, что это не невинный сексуальный эфемизм, а дериватив тюремной лексики 40–50-х годов. И не только в быту, но и в политике у нас много заимствований из тюремного жаргона, не говоря уж о том, что и страна управляется по понятиям.

Усманов, прибегая к подобному языку, адресуется к реальной силе, которой понятен конкретный язык, а не язык мемов, как аудитории Навального. Он показывает, что Навальный для него щенок, которого он мог бы стереть в порошок, но, будучи культурным гражданином, спускается со своего недосягаемого уровня, соглашаясь с ним разговаривать. Это демонстрация силы от имени 86% в борьбе против 14%.

Другое дело, как часто у нас бывает, обращение имело обратный эффект. Записанное, посеянное в соцсетях с использованием ресурсов подконтрольных корпораций и лояльных журналистов, пропиаренное всеми средствами, оно стало настоящим промо для Навального в той среде, которая только начала подозревать о его существовании. Ведь до последнего времени власть пыталась игнорировать Навального, даже не называть его имени рядом с собой, так как любое прикосновение людей с высоким рейтингом могло вывести его из статуса изгоя. Усманов этим пренебрег. И здесь вполне можно заподозрить скрытые мотивы. Ведь на Востоке и, соответственно, в наших восточных регионах суеверные женщины, чтобы не сглазить новорожденного, отвести от него злых духов и призвать добрых, первое, что говорят: «Тьфу на тебя».

И значит, плюя на молодого в федеральном масштабе политика, хотя и не младенца, Усманов привлекает к нему внимание, помогает раскрутиться и посылает скрытый месседж, желая сил и успехов на избранном поприще. Продолжая конспирологическую версию, можно гадать, кому это выгодно и кто стоит за Усмановым. Я не сторонник конспирологии, но зато твердо знаю, что у нас оправдываются самые неожиданные предположения.

Дмитрий Глуховский, писатель, — специально для «Новой»