Сегодня Владимир Путин и Эмманюэль Макрон обговорят в Париже вопросы «международной повестки»: от Сирии до Украины. Анжелика Сущенко, жена арестованного минувшей осенью в Москве украинского журналиста Романа Сущенко, надеется, что «высокие стороны» найдут время, чтобы обсудить возможность его освобождения.

Все-таки до ареста он шесть лет работал собственным корреспондентом агентства «Укринформ» в Париже, был аккредитован при МИДе Франции. К тому же, «Репортеры без границ» назвали Романа заложником конфликта между Россией и Украиной.

На вопросы «Новой» Анжелика Сущенко согласилась ответить только письменно.

— Анжелика, письмо Романа Сущенко, которое его адвокат Фейгин передал в канцелярию французского президента Эмманюэля Макрона, было написано специально к визиту Владимир Путина?

— Роман собирался написать президенту Макрону раньше, сразу после победы на выборах. Визит Путина ведь не планировался заранее. Так что здесь совпадение непреднамеренное. Письмо Романа, как и все другие обращения нашей семьи (сама Анжелика на минувшей неделе написала письмо жене Макрона — Прим. ред.), имеют своей целью привлечь к решению этой проблемы невольно вовлечённые в нее стороны. Роман — украинский журналист, работавший во Франции и арестованный в России. Круг таких потенциальных участников переговоров очевиден.

— В декабре Роман написал письмо еще и президенту Олланду. Был ли какой-нибудь ответ? Предпринимал ли Елисейский дворец какие-нибудь шаги?

— Ответа не было /…/, но свою роль письмо сыграло, о чём можно судить по обсуждению /вопроса Романа/ в МИД Франции тогда же в ноябре 2016-го и некоторым последовавшим за этим событиям.

— После встречи Путина и Макрона запланирована пресс-конференция. Если бы у вас была возможность на ней оказаться и сказать что-либо российскому президенту, что бы вы ему сказали?

— …Спросила бы о том, насколько считает для себя допустимым глава такого государства, как Россия, иметь издержкой своей политики судьбу маленького мальчика, нашего с Романом сына, оставив его без отца.

— 9-летний Максим, ваш сын, отправлял в декабре видео-послание Путину, но вот еще и написал ему письмо совсем недавно. Что в этом письме? Когда и как оно было отправлено, и поступил ли какой-то ответ со стороны Кремля?

— Письмо дошло, видеообращение наверняка тоже. Ну а ответа мы другого и не ждём, кроме возвращения Романа домой. (22 мая Дмитрий Песков заявил, что Путину «действительно было передано письмо, написанное ребенком». «Но это совершенно не меняет сути обвинения господину Сущенко. Это связано с его деятельностью, направленной против нашего государства», — добавилпресс-секретарь президента РФ— Прим. ред.).

— Как Максим переживает разлуку с отцом?

— Слава Богу, наш мальчик в отца и переживает так, как это бы делал Рома. Вполне спокойно. А для всего остального у него есть мама.

— В конце марта вы были у Романа в Лефортовской тюрьме. Как он себя чувствует?

— У Романа я была одна, без детей. Этот визит — результат прямых телефонных переговоров Путина и президента Украины Порошенко. Мы с Романом общались через стекло. Он рассказал, что у него всё благополучно. В отличие от других украинцев, сидящих в российских тюрьмах, ему куда больше повезло с вниманием к его делу, помощью близких, друзей, консульских работников в Москве… Он не болеет и всё необходимое есть. Тюремный быт приблизительно везде в России одинаков. Роман не ропщет.

— О чем вы говорили Петру Порошенко, который принял вас в феврале в Киеве? Обещал ли он что-нибудь, какие перспективы обрисовал?

— Мы говорили о Романе. Он обещал и следует своим обещаниям. Конечно, всегда думаешь, что можно лучше и ещё больше… Но того, что мы знаем, нам достаточно.

— Вы сейчас в Киеве. Связан ли ваш отъезд из Парижа с арестом Романа? Собираетесь ли вернуться во Францию?

— Конечно, для нас всё случилось неожиданно и покидать Париж мы не планировали. Впрочем, мы рады, что дома, в Украине. Нам помогают, и мы не одни… Освобождение Романа куда важнее места, где жить. Так что даже загадывать не буду.

— 18 мая суд принял решение оставить Романа в тюрьме еще как минимум до 30 июня. Как двигается подготовка дела к судебному процессу? Есть ли надежда, что он состоится вскоре после этой даты?

— Иллюзий по этому поводу мы особенно не питаем. Я осведомлена о том, что происходит в деле в той степени, которая не повредит Роману и его защите.

Мы полагаемся на решение проблемы дела Романа в гуманитарном аспекте, как это уже было с некоторыми предыдущими делами украинцев.

Из самых мучительных для нас сейчас проблем остаётся та, что администрация СИЗО («Лефортово» — Прим. Ред.) полностью прекратила наше общение по почте.

Роман не может получить с февраля наши письма и рисунки сына Максима, и мы не получаем от него никаких писем.

Ну, возможно, это такое давление на Романа. Хотя мы и с этим справляемся, благодаря посещениям адвоката и украинского консула.