На Арбате девятилетний мальчик (есть версия, что уличный артист) читал монолог Гамлета, за что был задержан полицией. Полиция вела себя грубо, применяла против мальчика силу, тот плакал. К нему на помощь прибежала приемная мать, которая попыталась остановить полицейских — и теперь ей грозит статья за сопротивление представителям власти, проверкой занялся уже Следственный комитет.

В столичном ГУВД сначала утверждали, что сотрудники действовали корректно и пресекли вопиющий акт попрошайничества. Затем тема с мальчиком на Арбате вдруг на несколько часов стала федеральной новостью номер один. За мальчиком приехал председатель Общественного совета МВД Анатолий Кучерена.

В итоге полиция извинилась перед отцом ребенка, протокол об административном задержании был аннулирован, подозрения в ненадлежащем исполнении родительских обязанностей сняты.

Хотя в Следственном комитете от своей затеи с расследованием «сопротивления представителям власти» не отказываются.

С одной стороны, ясно, что в стране уже все морально готовы к прямому указанию: на бульварах и улицах не собираться, ходить прямо, глядя перед собой, громких звуков не издавать и резких движений не делать — сохранять общественный порядок, как в морге.

Никто на самом деле уже не удивляется, что в Москве можно задерживать детей за публичное чтение литературных произведений. Это рассматривается не как досадный эксцесс, но как элемент системы и дальнейшее развитие политических тенденций. Шекспир с большой долей вероятности вообще чуждый нам автор, русофоб. Но с другой стороны, общество, несмотря ни на что, все еще способно возмущаться. Прохожие на Арбате старательно отворачивались от кричащего мальчика, которого волокут в машину люди в форме. Но все происходящее было записано на видео — и в результате по стране мгновенно прокатился ропот: «Зачем они так поступают с нашими детьми?»

Ситуация с мальчиком, читающим на улице Шекспира, да еще и собирающим за это деньги, на самом деле находится в серой зоне российского права. Мы зачем-то попытались регулировать и такие вещи, как публичные выступления артистов. Нельзя же в самом деле стоять на улице и что-то декламировать без специального подзаконного акта: это было бы возмутительным хаосом. И теперь полицейские просто не знают, как действовать правильно. При желании нынешние российские законы на этот счет можно прочитать любым способом и обвинять в правонарушениях мальчика, родителей, полицейских. Вместо того, чтобы просто оставить друг друга в покое и давать мальчикам читать стихи, если они этого хотят, а энергию полицейских направить в более содержательное русло, мы создали такие правила игры, когда никому нет никакой жизни.

Комментаторы справедливо указывают, что прежде чем рассуждать об этом примере, нужно убедиться, что мальчик «оттачивал артистическое мастерство», по выражению своего отца, добровольно и без принуждения со стороны родителей. Но если это единственное условие выполнено, трудно представить, какие претензии могут быть у государства к несовершеннолетнему любителю Шекспира. С точки зрения здравого смысла, уличное представление — это определенно не попрошайничество. А реальные попрошайки, умеющие договариваться, часто остаются без внимания со стороны правоохранительных органов. Более того, во всем мире уличные артисты — одно из главных украшений городов, их гордость.

Наш город хотят сделать стерильным? И параллельно мы жалуемся, что дети стали мало читать.