ИК-1 вообще имеет недобрую репутацию. По рассказам родственников нынешних заключенных и тех, кто уже освободился, раз в несколько месяцев в колонию приезжают люди в масках, они проводят обыск помещений и самих заключенных. Переворачивают бараки вверх дном и избивают людей. Это называется «учениями». (Все эти факты ныне изложены в жалобе, направленной в ЕСПЧ.)

В пятницу 21 апреля в колонии случились очередные «учения», в ходе которых побоям и пыткам были подвергнуты заключенные, находившиеся в штрафном изоляторе. Среди них — осужденный по «болотному делу» Иван Непомнящих, а также другая известная жертва абсурда — Руслан Вахапов. (Вахапов — это тот самый дальнобойщик, которому присудили пять лет колонии за то, что дети видели, как он справлял малую нужду неподалеку от своего грузовика.)

Оба — Вахапов и Непомнящих — имеют весьма весомую репутацию в колонии, вероятно, именно поэтому оба практически не вылезают из ШИЗО.

Первой о чудовищных событиях, имевших место в ИК-1, сообщила Надежда Ивановна Бойко, мама дальнобойщика Вахапова. Руслан — заявитель фонда «Общественный вердикт», именно туда его мама и позвонила, сообщив еще о троих пострадавших, готовых сделать заявления о пытках. Кроме Непомнящих и Вахапова, о таком намерении заявили еще заключенные Макаров и Курбонов.

Утром, в понедельник 24 апреля, под воротами колонии уже стояли юристы Фонда «Общественный вердикт» Яков Ионцев и Ирина Бирюкова.

Крайне неохотно колония пропустила внутрь Якова Ионцева к Вахапову и Ирину Бирюкову к остальным заявителям.

Ирина рассказывает о том, что увидела: «У Вани — синяк на лице, под волосяным покровом ссадины, расцарапаны ладони — это от того, что на растяжку ставили. Пятка в синяках. Макаров: ноги у него были сплошняком синие, ягодицы, пятки… руки — несколько глубоких порезов на предплечье. Он вскрылся, чтобы перестали бить».

«У Руслана Вахапова, помимо прочих травм, на запястьях остались глубокие резаные раны от наручников: его, скованного, за эти наручники волокли по земле», — рассказывает Яков Ионцев.

Все трое (Вахапов, Непомнящих, Макаров) написали заявление об избиениях в колонии. Заключенный Курбонов, ранее изъявивший желание встретиться с адвокатами, теперь отказался делать заявление, упомянув только, что по дороге на встречу с адвокатом Бирюковой имел разговор с прокуратурой.

В тот же день защитники, раскидав жалобы во все возможные российские инстанции (СК, прокуратуру, ФСИН) обратились в ЕСПЧ с требованием принятия предварительных мер согласно правилу 39. Это правило, предполагающее экстренное вмешательство ЕСПЧ, применяется в случае, если заявителю грозит смерть или пытки.

28 апреля стало известно о том, что ЕСПЧ вынес решение о применении правила 39, обязав Россию обеспечить Вахапову, Макарову и Непомнящих медицинское обследование в присутствии защитников, о результатах проинформировать суд.

В тот же день, 28 апреля, осужденных осмотрели гражданские врачи, правда, почему-то только выше пояса и без адвокатов. «Раны заживают», — написали врачи в своем заключении, подтвердив тем самым, что раны все-таки были нанесены.

4 мая Российская Федерация в лице замминистра юстиции Андрея Федорова, сообщила ЕСПЧ, что всех троих заявителей обследовали и проводится проверка по поводу причинения им телесных повреждений. Также он уведомил ЕСПЧ о том, что к заявителям действительно была применена сила, поскольку все они оказывали сопротивление обыску, проводившемуся в ШИЗО 21 апреля.

А 18 мая случилось событие совсем невероятное для наших гулаговских реалий: стало известно о том, что начальник ИК-1 Чирва вышел в отпуск и обратно его уже не ждут. В тот же день работникам колонии был представлен ее новый начальник Дмитрий Николаев.

Сейчас в колонии продолжается доследственная проверка. Адвокаты фонда «Общественный вердикт» полагают, что у нее есть весьма ощутимые уголовные перспективы.

«Заявителей уже становится больше, — говорит Ирина Бирюкова. — И не только по нынешнему случаю, но и по прежним. Последнее массовое избиение было в колонии в феврале. Сейчас у нас уже есть заявитель, освободившийся в марте и готовый рассказать о февральских событиях. Потом тот самый Курбонов, который 24 апреля отказался делать заявление: теперь он был опрошен прокуратурой. Мы рассчитываем на него хотя бы в качестве свидетеля. Ну и Важа Бочоришвили…»

Гражданин Грузии Важа Бочоришвили был избит людьми в масках во время того самого февральского рейда.

«Он был во дворике, его люди в масках завели в помещение и два часа избивали, потом бросили в ШИЗО, — рассказывает Ираклий, брат Важи. — Через несколько дней у него начала разбухать печень. У него вообще гепатит, проблемы с печенью. Его перевели в санчасть. Она там не отличается от обычной камеры».

Только через месяц после избиения Важу перевели в областную больницу в Рыбинске. Там его, наконец, увидел адвокат, который, после увиденного, устроил начальству колонии неприятный разговор: «Как так случилось, что там после ваших «учений» человек при смерти лежит?» Начальство, видимо, тоже напугалось — написало в прокуратуру сообщение о том, что вынуждено было применить к осужденному Бочоришвили силу. (По закону администрация колонии должна информировать прокуратуру о таких случаях.)

Гражданские врачи зафиксировали в документах травмы Важи, а также диагностировали: у него отказала печень. Необходима пересадка, которую сделать в России невозможно: Бочоришвили — гражданин Грузии.

За сутки до смерти Важу перевели обратно в больницу ФСИН.

17 мая он умер. До конца срока ему оставалось полтора года. А всего дали три с половиной года.

«Новой» удалось собрать еще массу свидетельств применения пыток в ИК-1 и других колониях Ярославской области. Полагаем, все эти случаи также должны стать предметом разбирательства следственных органов.

Александр Соболев отсидел восемь лет в колониях Ярославля, прошел через четыре из них. Ныне — заявитель «Общественного вердикта». Он вспоминает про время содержания в ИК-8: «Был Сардор, дежурный помощник начальника колонии и еще два неизвестных. Они здоровые, скрутили меня, положили на железный стол. Взяли полотенца махровые, связанные плотно, как кнут, смоченные водой. Начали бить по пяткам. Когда просто избивают — это еще терпимо, по пяткам — не знаю, как описать эту боль. Я полтора месяца хромал, три месяца болела поясница, три раза за ночь ходил в туалет. Под кожей виднелась синева. На третий день приехал уполномоченный по правам человека по Ярославской области Сергей Бабуркин. Он подал жалобу в СК, через полтора месяца пришел ответ: нет состава преступления».

«Избиения начались с приходом начальника колонии Чирвы, — рассказывает Наталья Корнева, мама заключенного ИК-1 Александра Корнева. — Как-то нам не хотели давать свиданку. Я приехала, всех вывели, а его не привели. Избили его. Он рассказал: «Пришли опера и велели отказаться. — Выбирай: либо откажешься, либо пеняй на себя». Но он все равно настоял. Синяки показал мне через стекло. От спины, ноги — весь синий, весь забинтованный».