«Вынесенный подательнице иска приговор, признавший ее виновной в приготовлении к террористическому акту, а также склонении других лиц к совершению теракта, основывается на множестве свидетельств, включая результаты судмедэкспертизы, а также скрытые видеозаписи, сделанные полицией (в соответствии с решением суда), и показания, которые В. и К. дали на открытом процессе… С точки зрения суда, в деле имеется существенный объем изобличающих свидетельств», — говорится в решении ЕСПЧ.

Дело Зары Муртазалиевой, если вы помните, было знаменито в правозащитных кругах. Дело это было, как всегда, о «кровавом режиме», подставившем невинную чеченскую девушку. Я и сама так тогда думала и писала, и этот текст в том числе — это запоздалое извинение.

Чеченка Зара Муртазалиева приехала в Москву в 2003 году. В мечети она познакомилась с двумя русскими девочками, принявшими ислам, стала жить с ними в одной квартире и постоянно объяснять Айшат и Фатиме (так теперь назывались Аня и Даша) про джихад, рассказывала, как здорово стать смертницей, лазала с ними по джихадистским сайтам и снабжала их в достатке соответствующей видео- и текстовой продукцией.

Так как квартира, в которой проживали будущие шахидки, была любезно снята для Муртазалиевой с подачи ее соотечественника А. (Саида Ахмаева), служившего в российских силовых органах, то в ней стояла видео- и аудиоаппаратура, записывающая весь процесс «охмурения».

3 марта Зара Муртазалиева сообщила своим подопечным, что ей только что позвонил человек, который приехал в Москву «взорвать себя», а также сказала, что если с ней что-то случится, то надо будет очистить квартиру от исламской литературы и позвонить маме в Чечню.

Видимо, услышав это, оперативники решили действовать. На следующий день Зару Муртазалиеву «замели» на станции метро «Проспект Вернадского», якобы в ходе рутинной проверки. В ее сумочке обнаружилось два обернутых фольгой куска взрывчатки, которые, скорее всего, ей подкинули сами опера. Во всяком случае, я не могу себе представить никакой другой причины, по которой эти куски могли там оказаться. Если бы сообщник передал Муртазалиевой взрывное устройство, то это было бы именно взрывное устройство: с проводами, детонатором, etc. А зачем передавать просто куски взрывчатки?

В любом случае на суде главным доказательством была не взрывчатка, а записи разговоров, на которых вербовщица промывала мозги русским дурочкам, показания самих дурочек, а также шесть фотографий эскалатора в торговом центре «Охотный ряд», которые, по версии обвинения, Зара Муртазалиева собиралась взорвать.

Это обвинение — в отличие от брусков взрывчатки, которые российские оперативники способом Глеба Жеглова обыкновенно подкидывают подозреваемым в терроризме, — выглядит весьма серьезным. У меня во всяком случае нет никаких объяснений, зачем девушке, восхвалявшей прелести джихада, так прилежно фотографировать этот эскалатор.

Арест Муртазалиевой в те, вегетарианские еще, годы вызвал праведный гнев просвещенной публики. В СМИ поднялась целая буря. Лучшие перья России изобличали кровавый режим, который подкинул бруски тротила невинной чеченке, которая всего-то и делала, что жила на съемной квартире с двумя принявшими мирную исламскую религию Аней и Дашей и рассказывала им о зверствах русских в Чечне.

Отличительной чертой этого благородного гнева было то, что никому из негодующих даже в голову не пришло процитировать в репортажах с заседаний суда, что говорила Муртазалиева русским девочкам. Этика многих российских правозащитников в то время (да и сейчас) предполагает, что знакомиться можно только с версией адвокатов, а все остальное есть пособничество кровавому режиму.

На процессе адвокаты Муртазалиевой заявили, что записи расшифрованы неверно. Суд прослушал оригинал. Возражений не последовало. Все оказалось расшифровано верно. Муртазалиевой дали 8,5 года, которые она отсидела от звонка до звонка. «Мемориал» признал ее политзаключенной. Amnesty International хлопотала о ее освобождении. Освободившись, она уехала во Францию, где вышла ее книга о кровавом режиме и невинной девушке.

И вот теперь такой афронт — ЕСПЧ отказал в жалобе.

Как вы думаете, на что подавала жалобу Муртазалиева? На то, что ей приписали несуществующие разговоры? Что Даша и Аня оговорили ее? На кучу всяких глупостей, которых нет в приговоре, но которые с жаром разоблачали ее адвокаты, на раз доказывая, что дело, сфабрикованное оборотнями в погонах, шито белыми нитками?

Отнюдь нет. Жалоба касалась трех пунктов.

Во-первых, Зара Муртазалиева жаловалась, что, цитирую: «Объективность судебного разбирательства была нарушена тем, что она не могла видеть в зале заседаний видеоэкрана, на который были спроецированы видеопленки, полученные в ходе операции наблюдения».

Российская сторона, в свою очередь, заявила, что: а) за давностью времени невозможно сказать, где именно стоял экран в зале суда и действительно ли г-жа Муртазалиева не могла его видеть, б) что после демонстрации пленки г-жа Муртазалиева заметила, что «не видит в ней ничего незаконного», из чего следует, что она ее все-таки видела, и в) что ни госпожа Муртазалиева, ни ее адвокаты не заметили этого вопиющего нарушения во время процесса.

ЕСПЧ согласился с этими доводами российской стороны и более того — единогласно отметил, что даже если г-жа Муртазалиева и в самом деле не могла разглядеть видеоэкран, то это не мешало ей следить за ходом процесса. Суд также обратил внимание на то, что г-жа Муртазалиева не отрицала, что записи являются подлинными, она только утверждала, что расшифровка разговоров является неточной. Именно поэтому она попросила огласить аудио этих разговоров в суде. Прослушав аудио в суде, она неточностей не нашла.

Г-жа Муртазалиева также утверждала в своей жалобе, что ее права были нарушены тем, что она не смогла допросить снявшего ей квартиру чеченского оперативника и двух понятых, при которых из ее сумочки достали тротил. В жалобе в ЕСПЧ она заявила, что оперативник был провокатор и что все дело было результатом его действий.

ЕСПЧ не согласился и тут, решив, что инкриминирующие ее разговоры велись г-жой Муртазалиевой вполне самостоятельно, и, кроме того, выразил удивление, что адвокаты Муртазалиевой не выдвинули подобных требований в российском суде. «Заявительница стала утверждать, что якобы А. провоцировал ее на участие в преступлении только в своих замечаниях перед данным судом», — отметил ЕСПЧ.

Мне трудно сказать, до какой степени решение ЕСПЧ продиктовано терактами на набережной в Ницце и в театре «Батаклан». Но для меня это решение любопытно тем, что оно показывает, как изменилось общественное мнение в том, что касается мирной религии ислам в целом, и Чечни в частности за последние годы.

Впрочем, надо думать, что решение ЕСПЧ никакими неприятностями проживающей во Франции Заре Муртазалиевой не грозит. В конце концов на Западе живет множество представителей мирной исламской религии, пострадавших от кровавых неверных. Нескольким таким пострадавшим, бывшим узникам Гуантанамо, правительство Тони Блэра даже выплатило по 1 млн фунтов компенсации. Недавно один из них — Абу-Закария аль-Британи — взорвался, воюя в Сирии на стороне ИГИЛ (запрещенная в РФ организация).