— Вы говорили в апреле: «Если действующий губернатор пойдет на выборы, то я тоже пойду». Участие Куйвашева — это единственная причина?

— Причина немножко шире. При этом губернаторе не сменится общая тенденция на удушение местного самоуправления и в частности Екатеринбурга.

Причем даже не потому, что он плохой, а просто потому, что политика заменила экономику в области, и сильные независимые города просто раздражают. Не так давно в области было 8 городов-доноров, но потом их осталось четыре, а теперь только Екатеринбург, и у муниципалитетов нет никакого стимула зарабатывать деньги.

Я думаю, что это связано с личностными качествами, откровенным недостатком образования. Я очень надеялся, что предложат кого-то вменяемого или будет сценарий свободных выборов. Но все остается так, как есть, а это билет в один конец, поскольку становится все хуже и хуже.

— 17 апреля вы сказали: «Я считаю, что если я пойду, то я выиграю эти выборы». На чем основывается такая уверенность?

— У меня нет желания размяться, поиграть в эти игры. Если я иду, то иду выигрывать. Как выигрывать выборы в тех местах, где я родился и вырос, я знаю. Я понимаю, что я должен делать, как я должен вести кампанию.

И если я выдвигаюсь, то иду выигрывать. А иначе зачем бы я выдвигался?

— Бывают разные мотивы.

— У меня ситуация простая: я выдвигаюсь, постараюсь пройти муниципальный фильтр, и если сумею это сделать, то выиграю.

— В Екатеринбурге вас действительно все знают, но в области — значительно меньше, а ведь область большая.

— Я в области в последние годы активно не работал, поэтому мне есть где набирать, что набирать, и надо понимать одну вещь: я здесь родился, вырос и прожил всю жизнь.

Я историк и специалист по горнозаводскому Уралу, я изъездил всю Свердловскую область из угла в угол. Я бывал в каждом мало-мальски крупном населенном пункте. У меня в каждом городе есть товарищи, сторонники. Я понимаю, что и как надо делать.

— Куйвашев в последнем интервью говорит, что построено больше 10 миллионов квадратных метров жилья, привлечены инвестиции, открыто 30 крупных производств.

— Свердловская область основные свои показатели делает за счет Екатеринбурга, бюджет области на 75% формируется именно городом.

Морковная запеканка всегда лучше на вкус, чем на слух. Поговорите с людьми в Свердловской области, послушайте, что они скажут. Думаю, на выборах они скажут то же самое.

Знаете, есть история: один открывает холодильник и говорит: «У меня ничего в нем нет». Другой открывает и говорит: «А у меня битком набит, но потом смотрю, что я его в розетку из-под радио включил». Понятно, да?

— Должность главы города Екатеринбург фактически номинальная, и я читал, что предвыборные обещания у вас выполнить не получилось.

— На заборах еще и не такое вы можете прочитать. У меня, слава богу, все нормально и с предвыборными обещаниями, и с пониманием.

— То есть вам есть что предъявить избирателю из сделанного за эти годы?

— Мне есть что предъявить за эти годы: я работал и помогал всем, кто нуждался в моей помощи. Проблемы области, разных ее регионов я понимаю хорошо. Строить кампании я умею на позитиве.

— Вы сказали, что главное — пройти муниципальный фильтр. По опыту нашей политики ясно, что такие вопросы решаются в Кремле. Захотят дать вам поучаствовать — пройдете фильтр, а не захотят — никто за вас подписи не поставит. Вы понимаете, что про вас в Москве думают?

— (пауза) Наверное, понимаю.

— И? Хорошо думают?

— А вы как считаете?

— Думаю, что вряд ли они заинтересованы в вашем участии в выборах.

— Я допускаю, что так, но здесь я скорее опираюсь на мнение жителей города, жителей области. Если мы живем в демократической стране, то есть же механизм выборов.

— Сами знаете, что у нас такая условная демократическая страна.

— Увидим по ситуации.

— То есть вы консультаций, грубо говоря, в Кремле не проводили?

— А о чем? Здесь ситуация понятная. Я говорил, что выдвинусь, и вот задекларировал свое намерение.

— С Сурковым же у вас были конфликты, а с Кириенко как будет?

— Увидим. Ждать не так долго осталось — два месяца.

— Вы в свое время в мэры не очень хотели идти. И, видимо, в губернаторы не очень хотите. Просто есть такое слово «надо»?

— Я и депутатом Госдумы не собирался становиться, и мысль, что я начну бороться с наркотиками, мне в голову не приходила (Ройзман был депутатом Думы с 2003-го по 2007 год, а также основал фонд «Город без наркотиков». — Ред.). Все в жизни вот так происходит.

В мэры я не очень хотел, и первое время мне было страшно. Потом я сколько-то разобрался в ситуации, сумел что-то сделать, сумел привнести что-то свое. У меня появилось понимание, я [в управлении] ориентируюсь, поэтому страха нет.

— Был конфликт между областью и городом, но он завершился после перехода замглавы администрации Екатеринбурга Тунгусова в администрацию Свердловской области. После этого вы Куйвашева особо не критиковали. Это так?

— Такая история имела место, в паблике прозвучало, что был конфликт, и он исчерпан. Но ситуация не меняется вообще. По итогам того конфликта какие-то частные интересы решаются, но я не участник частных историй.

Я глава города и слежу за интересами своего родного города. Поэтому я вижу, что на интересах Екатеринбурга это никак не отразилось.

— Есть ведь еще один потенциальный кандидат — Александр Бурков, чью кандидатуру поддерживают и «Справедливая Россия», и КПРФ, и ЛДПР. Это угроза для вас?

— Бурков как соперник, конечно, гораздо серьезнее [Куйвашева]. Он с Росселем выходил во второй тур. То есть он понимает, как работать в полях. Но он по партийным спискам ходил на выборы, а не по одномандатному округу. А личные выборы — это сложнее.

— Может, вам альянс заключить?

— На выборах всякое случается, но у него есть своя проблема: он может пойти, только если ему разрешат.

— Вас уже Навальный поддержал как кандидата в губернаторы. Вам нравится эта поддержка?

— Я опираюсь на поддержку своих избирателей, жителей области. У Навального достаточно сторонников здесь, и его поддержка дает [голоса], как и поддержка любого федерального политика.

— Но вы идете на выборы как оппозиционер или у вас какой-то политической привязки не будет?

— У меня ее и не было никогда. Я иду как человек, который здесь родился и вырос, как человек, обладающий здравым смыслом. Я себя оппозиционером никогда не объявлял, не декларировал, просто у меня есть свое видение, и я оставляю за собой право говорить то, что я думаю.