«11 мая состоялся в Высочайшем присутствии торжественный спуск… крейсера «Аврора», — сообщали газеты империи в 1900-м. 13 сентября сошел со стапелей броненосец «Потемкин».

11 августа того же 1900 года, в Париже, на Всемирной выставке русский военный инженер Константин Перский делает доклад «Телевидение как электрическое кино». В 1899-м капитан Перский получил патент на первый в мире способ передачи изображения на расстоянии.

Всего Россия на Всемирной выставке 1900 года получает 212 Гран-при и 370 золотых медалей. Чудом техники признан Красноярский железнодорожный мост инженера Лавра Проскурякова. Председатель международного жюри, вынесшего это решение, — Густав Эйфель.

…Но, как уже сказано, «Потемкин» и «Аврора» — две броненосные ладьи русского Харона, два ковчега общего будущего — спущены на воду в том же 1900-м.

В том же году первокурсник Александр Керенский пишет родителям: «Чувствуешь, что перед тобой сила, сила могучая… может быть, ошибающаяся, но… неудержимая!» Пока это — о студенческой сходке. Корреспондент «Морнинг пост» на Англо-бурской войне Уинстон Черчилль в 25 лет попадает в плен, бежит из Претории в порт Лоренсу-Маркиш: в товарняке, зарывшись в уголь. В Чикаго неудачливый птицевод и коммерсант Фрэнк Баум выпускает «Волшебника из страны Оз». Бельгийский король Леопольд II по просьбе красавицы Клео де Мерод финансирует строительство первой линии парижского метро — и ведет переговоры с Францией о разделе сфер влияния в Африке. Итоги «раздела сфер» мы видим и в XXI веке.

Учительница начальной школы Мария Преображенская восходит на Казбек, что «имеет самое прямое отношение к природе феминизма, наложившего на ХХ век свой неизгладимый отпечаток». Шхуна «Заря» плывет на поиски Земли Санникова. Во льды, понятно, уходят пассионарии. Среди них лейтенант флота Александр Колчак и ссыльный Михаил Бруснев — организатор первого марксистского рабочего кружка в России.

Но на заре XX века Колчак и Бруснев — еще товарищи по Русской полярной экспедиции.

Все это — наночастицы событий 1900 года, описанных в книге Сергея Кушнерева «Мой XX век. 1900» (М.: ОнтоПринт, 2016). 900 страниц и 73 очерка. Англо-бурская война с песней «Трансвааль, Трансвааль…», первыми концлагерями и первым опытом отрядов «коммандос». Подробные экскурсы в историю техники, определившей ХХ век: путь к изобретению радио, этюды о фотопленке, «электрическом кино» и начале пути к компьютерам. Конечно, семья Романовых: от психологии вел. кн. Михаила Александровича (она еще сыграет свою роль в марте 1917-го) — до традиций елок в Царском Селе. Особо хорош Александр III, лично звонящий в колокольчик, чтоб дети могли ринуться к елке…

…В Зимнем дворце В.А. Серов заступается перед Николаем II за Савву Мамонтова, сидящего в тюрьме по истинному или ложному обвинению в растрате при строительстве Ярославско-Архангельской железной дороги. В Тифлисе впервые выступает на маевке И. Джугашвили. Над Боденским озером испытывает свой первый дирижабль граф Цеппелин. На Балтике адмирал Ф.К. Авелан передает на ледокол «Ермак» первую в истории радиограмму. На Литейном, 45, учрежден «Мир искусства». В Париже родился Фредерик Жолио-Кюри. В Калифорнии разрывается меж тремя начитанными девушками юный Джек Лондон.

Меняют экспрессы на корабли искатели приключений. В Трансваале среди вольных еще в движении по миру русских юношей воюют за буров: зоолог Сергей Аверинцев — будущий отец С.С. Аверинцева, инженер Владимир Семенов — будущий главный архитектор Москвы в 1930-х, лейтенант флота Борис Строльман — друг А.В. Колчака по службе на фрегате «Князь Пожарский».

По догадкам Кушнерева, обоснованным в книге (а там много страниц, где автор будто раскапывает в газетной хронике — или сам набрасывает — сюжет в духе Эмара–Буссенара), до Трансвааля Строльман мог добираться вместе с самым известным русским добровольцем Англо-бурской войны — купеческим сыном и казачьим сотником А.И. Гучковым.

Александр Иванович — будущий председатель III Думы, будущий военный министр Временного правительства — один из сквозных героев «1900 года». Все авантюры 1900-го (героические братья Гучковы успеют из Трансвааля к августу переместиться в Китай, где русская артиллерия палит по воротам мятежного Пекина), все прежние подвиги (скажем, 12 тысяч верст верхом через Большой Хинган, Гоби, Ургу — и до Оренбурга) закаляют характер А.И. Гучкова.

И готовят к главному броску: на станцию Дно, за отречением Николая II. Что там Большой Хинган…

1900 год, рубеж нового века, самого страшного (пока) века в истории, становится в книге чем-то вроде микротома. Дает срез личностей в их развитии. Действующие лица XX столетия уже выходят на сцену — и их юношеские травмы могут предвещать судьбы держав. Или наоборот: человек «образца 1900-го» оказывается очень не похож на характер, созревший в десятилетиях.

Вот весной 1900-го в Бутырке, перед этапом, раввин венчает «политических». Жених месяцами писал невесте из мужского в женское отделение: «Я теперь так близко сижу от тебя… Если бы ты, спускаясь по лестнице на прогулку, сказала бы что-нибудь, я бы обязательно услышал. Попробуй, Сашенька!» «Ко времени нашего возвращения из ссылки в России будет уже возможна легальная деятельность… О, как мы с тобой будем тогда работать».

«Почти «Вишневый сад»… Почти Петя Трофимов…» — комментирует автор. И правда: похож.

«Пете Трофимову» из Бутырки в 1900-м 21 год. И это Лев Бронштейн. Впоследствии Троцкий.

Этот — и именно такой — пэчворк лиц-имен-событий 1900-го, конечно, не случаен. Дело даже не в том, что автор подчеркивает: он строит хронику своегоXXвекаи своего 1900 года, отбирая события, которые будут важны лично для него (будь то записи Чехова — или русская революция).

И не в сквозной теме: выстраивании семейных, родовых, дружеских цепочек персонажей, раскинутых во времени и в пространстве, иногда очень далеко. Хотя двадцатилетний опыт Сергея Кушнерева — создателя знаменитого телепроекта «Жди меня» и поисковой службы, ему сопутствующей, — проходит через весь том. Тут вспыхивают случайности — или знаки? На миг встречаются предки тех, кто будет тесно связан через десятилетия. Судьбы частных лиц исчезают в черных дырах зрелого XX века. Но автор «1900 года» верит в максиму Стивена Хокинга: никакая информация не пропадает бесследно. И все тайное когда-либо вернется из прорех времени.

И вот главная идея книги Кушнерева: «Я думаю, что в ближайшие лет тридцать, от силы — пятьдесят глобальное представление об истории и ее преподавании сильно изменится. …Общая история человечества появится обязательно и станет общедоступной… Самое важное в этом: за счет своей универсальности и доступности наша общая История будет непрерывно дополняться и обогащаться историями отдельных семей, компаний, городов… школ, людей, мест, вещей и т.д. — поскольку из них-то настоящая История и состоит».

Далее речь о компьютерных программах (первые из них успели разработать для Кушнерева программисты «Жди меня»), способных выявить новые связи людей и явлений в этой огромной Истории-ноосфере. В Истории, полностью принадлежащей эпохе цифровой цивилизации.

Не человеческий разум летописца или автора монографии строит ее сюжет (возможно, отсекая важнейшее). Но машинный, более всеобъемлющий и беспристрастный анализ огромного и прирастающего (что меняет и внутренние связи) Соляриса Клио, океана информации.

И возможно: в такой версии истории, в цепочках ее взаимосвязей Высший замысел о странах, семьях, идеях, людях и вещах (если он, конечно, есть — этот Замысел) проступил бы ясней.

Поверх привычных нам хроник — броуновского движения человечков, депеш, гаубиц и патентов.

Книга «Мой XX век. 1900 год» — первое приближение к этой идее. Набросок логики событий нового века, прорастающих сквозь пожелтелый ежедневник 1900-го. Да: личный и авторский набросок. Кушнерев пишет: за книгой должен был последовать сайт нового типа. И «1900 год» был задуман как первый том шеститомника. С понятной тематикой: 1901, 1902… 1905. С надеждой вести дальше тему «годичных календарей» как гадательных книг XX столетия. С прорастанием закономерностей из случайностей. Со знаками Замысла о нас — в газетах, в разделе «Разное».

Проект не будет завершен. Сергея Кушнерева, известного тележурналиста и продюсера, одного из основателей «Новой газеты», автора книги «1900 год», — не стало 27 февраля 2017 года.

ХХ век сформировал автора и нас всех. Наше время и место. В книге «1900 год» чуть видна и его альтернативная — для России — история. Особенно в этюде о комиссарах Русского павильона на Всемирной выставке 1900 года: генерале В.И. Ковалевском (в юности он прячет Сергея Нечаева после убийства, легшего в сюжет «Бесов», — в зрелости становится сподвижником С.Ю. Витте) и промышленнике В.К. Тенишеве. За их послужными списками словно витают тени топ-менеджеров 1920–1930-х, которых они могли бы воспитать для другой России — «Новой Америки». Но не сбылось.

«Альтернатива для Отечества» — и в отличной главе о полутора тысячах российских наград Всемирной выставки. От чугунной вязи Каслинского завода до «Жилищ для рабочих» фирмы Сапожниковых. От панорамы будущего Транссиба до коробок печенья «Эйнемъ», расписанных по эскизам Бакста. За каждой медалью — краткая история фирмы, выросшей из труда поколений.

«Я пытаюсь себе представить, что было бы, если б в 1900 году на Всемирной выставке в Париже… раздался бы стук в дверь, вошел бы некто и обратился бы ко всем этим баловням судьбы и победителям жизни: «А теперь я расскажу, что будет с каждым из вас дальше…»

Хорошо, что этого не случилось…» —пишет автор.

Во многих главах «1900 года» Сергей Кушнерев заглядывает вперед. Этюд о спуске на воду броненосца «Потемкин» в сентябре 1900-го разворачивается в очень жесткую хронику восстания на корабле в 1905-м. И во взрыв эмоций, явно важный для автора. Но кажется, и для читателя.

Особенно в год 100-летия русской революции. Мы выросли на ее руинах и еще «находимся в вибрациях ее меди» (ежели чуть перефразировать слова А.А. Блока о Медном всаднике).

«Можно ли было в 1900 году догадаться, что нас ждет?

И главное: кто сказал, что в этой истории права только одна сторона?

…И опять спрошу: почему я должен выбирать между ними? …Между фанатичным Фельдманом, мечтавшим утопить Одессу в крови ради счастья всех угнетенных (Ленин, как выясняется, говорил о том же), и упертым корабельным врачом Сергеем Егоровичем Смирновым, которому, думаю, достаточно было вовремя признать, что купленное накануне для «Потемкина» мясо не совсем свежее, чтобы все были живы?

…Или между героем двух войн, командиром «Потемкина», убитым и сброшенным за борт собственным экипажем капитаном первого ранга Евгением Николаевичем Голиковым и революционным лейтенантом Петром Петровичем Шмидтом, продолжившим дело «потемкинцев» (в 1923 году памятник Голикову будет уничтожен, и из гранитного камня на его захоронении будет сооружен памятник на братской могиле Петра Шмидта и трех матросов с крейсера «Очаков»)…

<…> Так можно далеко зайти.

Да, в общем, мы и зашли. Только выбираемся».

Эти вопросы о XX веке явно заданы уже в XXI. Точно время должно завершить круг. И в некоем смысле вернуться в день 21 июля 1900 года, когда шхуна «Заря» покидает Финский залив. А лейтенант флота Колчак и ссыльный марксист Бруснев идут в Русскую Арктику, на поиски Земли Санникова — в списках единой экспедиции.

Том незавершенной хроники Сергея Кушнерева «Мой XX век. Действующие лица» вышел из печати вслед за «1900 годом». В нем свыше двух тысяч биографических справок персонажей.

На обложке — архивное фото. Думаю: канун Первой мировой. Мальчики да девочки, свечечки да вербочки: гимназисты и гимназистки лет семи-десяти идут по городу с ворохами ветвей.

Наверно, это Лазарева суббота… В белых шляпках и форменных фуражках, в грубых школьных ботинках, со щербатыми улыбками — дети начала столетия глядят в свои будущие судьбы.

И все вместе — в настоящий ХХ век.