Когда заходишь в предвыборный штаб любого из кандидатов в президенты, еще с порога видишь праздных молодых людей. Они сидят и стоят, уставясь в мобильные телефоны или в пространство. Люди собираются в основном после обеда, так что со стороны предвыборные штабы кандидатов выглядят как небольшие вечеринки.

Вечером буднего дня в общественной приемной президента Тибилова выбивают ковер. В его же предвыборном штабе готовят ужин, запах укропа разносится на весь заполненный людьми зал.

«Многие люди ходят по штабам, потому что на должность при будущем победителе надеются, — позже объяснила мне жительница Цхинвали. — Иногда разделяются: жена в один штаб ходит, муж — в другой. Работа-то у нас только на государство. Вот так и пытаются найти».

Кандидатов в президенты Республики Южная Осетия (РЮО) всего трое: действующий глава республики Леонид Тибилов, председатель парламента, бывший глава МЧС РЮО, генерал-лейтенант Анатолий Бибилов и сотрудник КГБ Алан Гаглоев.

Согласно последнему опросу гуманитарного Юго-Осетинского НИИ им. З. Ванеева, результаты которого появились 3 апреля, проголосовать за Тибилова планируют 40,7% опрошенных, за Бибилова — 23,6%, за Гаглоева — 19,9%. Однако мнения избирателей меняются каждый день, и предвыборная интрига держится даже сейчас, за два дня до выборов.

При этом никто из осетин не боится подтасовки голосов внутри самой Осетии: в республике, где все со всеми знакомы, любой вброс будет слишком заметен. Фальсификации выборов, как и финансирование, приходят в РЮО из РФ. Тревогу жителей вызывают три участка, открытых в Северной Осетии. Туда направили 6000 бюллетеней, по две тысячи на участок. Для республики, где официально живет 53 тысячи человек (на деле — не больше 35 тысяч), 6 тысяч бюллетеней — это много. Все уверены: если подтасовки и будут, то именно там.

Пока расклад сил выглядит так. За лозунг Леонида Тибилова «Стабильность и развитие» голосуют те, кто выбирает скорее стабильность, чем развитие. Их аргументы — в последние пять лет помощь России разворовывают меньше, чем раньше, в республике установился мир, и города начали подниматься из разрухи.

За Анатолия Бибилова голосуют сторонники объединения с Россией — это его главный лозунг — и «крепкой руки». В его кабинете висят три портрета: огромный, на полстены, писанный маслом Сергей Шойгу; небольшой черно-белый Сталин и совсем маленький Путин. Впрочем, местные думают, что Сталина Бибилов повесил в рамках предвыборной агитации, Сталина в республике уважают. Зато Шойгу, помогавший Бибилову создавать МЧС РЮО, — явно кумир.

37-летнему, никому не известному Алану Гаглоеву быстро удалось собрать протестные голоса. На него работает то, что он не засветился ни в одном коррупционном скандале, на дебатах говорит не о геополитике, а о развитии сельского хозяйства и создании рабочих мест, а также является сотрудником КГБ, как всеми уважаемый Путин. В Южной Осетии авторитет кагэбэшников до сих пор высок (Тибилов — тоже выходец из КГБ и бывший министр госбезопасности), и называют их старомодно и нежно — «чекисты». В начале кампании Гаглоева считали техническим «клоном» Тибилова. Однако со временем сторонников у него стало появляться все больше, и в осетинских газетах начали выходить статьи о бизнесах Алана, и о его брате Александре, якобы «смотрящем» по республике в криминальном мире (в Осетии мне подтвердили эту информацию), и о том, что перед встречами Гаглоева с избирателями тех обзванивают сотрудники КГБ, тихо, но настойчиво приглашая на эти встречи прийти.

Есть в этой кампании еще один важный участник — бывший президент РЮО Эдуард Кокойты. Его возвращение в югоосетинскую политику — одна из главных сенсаций.

Джабелич

«Россия, в сердце моем, спасибо, за мой общий дом. Россия, смелые мечты. Спасибо, что есть ты!»

Суббота, 25 марта. Концерт для сторонников Эдуарда Кокойты идет больше четырех часов, певица поет завершающую песню о России, жеманно растягивая гласные.

Около тысячи человек плотно набились в небольшой двор между школой футбола «Лига чемпионов» (владелец школы — сторонник Кокойты) и футбольным полем. Эдуард Джабеевич Кокойты (сторонники зовут его просто — Джабелич) периодически выходит на дощатую, грубо сколоченную сцену. Приветствует публику, делает предвыборные заявления, танцует лезгинку под баян.

— Вместе мы решим любые проблемы. В 2001 году я вам сказал, что мы приведем нашу республику к независимости, к признанию. Мы с вами это сделали. Мы вернем власть ребятам, которые защищали Осетию! — толпа (в основном женщины) прерывает Кокойты восторженным визгом и свистом. — Ничто никогда не лишит нас права выбора. Это наше конституционное право, и мы это право отстоим. В своем доме мы с вами хозяева, и мы будем решать, как нам жить в нашей родной, дорогой, любимой Осетии! — публика снова взрывается ревом. — За нами правда, мы обязательно победим.

— Джа-бе-лич! Джа-бе-лич! — неистово скандирует толпа.

— Ва-ай, голос какой у него! — восторженно выдыхает девушка лет двадцати.

— Почему вы хотите, чтобы Кокойты был президентом? — спрашиваю.

— Потому что-о… когда он был президентом, у нас все было-о. И концерты были, и все-е. Мы за него получили свободу. А при этом Тибилове — ни концертов, ничего, я не знаю…

За спиной Кокойты видны флаги России и Осетии, табличка «Не курить, не сорить» и пластиковая сетка — сразу за сценой начинается футбольное поле. Концерт выглядит как типичный — только очень долгий — предвыборный марафон. С одним отличием: Джабелича в списке кандидатов нет.

На два президентских срока Эдуарда Кокойты (2001–2011) пришлась невероятная концентрация исторических для Южной Осетии событий: четырехдневная война с Грузией, признание республики Россией, начало восстановления, создание российской военной базы и т.п. После невероятной славы, наступившей после войны, и невероятного позора (когда в республике завели десятки уголовных дел о растрате российской помощи) Кокойты вынужден был освободить место президента. Остаться на третий срок ему не позволила бы конституция и, что гораздо важнее, кураторы из России.

В декабре 2011 года выборы президента маленькой непризнанной республики РЮО попали во все мировые новости. Тогда в Москве сделали ставку на кандидата Анатолия Бибилова, но народ не поверил ставленнику Москвы и проголосовал за «народного» кандидата Аллу Джиоеву. Кремль оказался против (в Цхинвали ходят смешные, но малоправдоподобные слухи, что Джиоева встретилась в Москве с либеральными политиками, чем вызвала недовольство кураторов). Результат выборов был аннулирован, сторонники Джиоевой вышли на ледяные, заснеженные улицы Цхинвали, устроив «снежную революцию», в апреле 2012-го были объявлены новые выборы, на которых и победил устроивший всех выходец из КГБ Леонид Тибилов.

Кокойты уехал из республики, но перед нынешними выборами вернулся, подал документы в ЦИК — и получил отказ в регистрации кандидатом на основании «ценза оседлости». Закон о том, что кандидатом в президенты может стать только человек, постоянно проживавший на территории РЮО в течение десяти лет, когда-то ввел сам Кокойты, чтобы убрать конкурента на выборах. И теперь Кокойты попал в собственную ловушку.

Сначала Джабелич попытался опротестовать решение Верховного суда (сидя в своем штабе, Кокойты показывал мне три увесистые папки с заявлениями людей, готовых подтвердить его постоянное нахождение в республике), а 13 марта вывел своих сторонников на шествие к Верховному суду. Почти сутки сторонники бывшего президента (по разным данным, от 300 до тысячи человек) митинговали на площадях Цхинвали. На улицы была выведена милиция, ОМОН и автозаки, правительство впало в панику, но разгонять митинги не стало.

В государственных СМИ не появилось ни одного упоминания об этих протестах. Затем силовики выступили с официальным заявлением, в котором обвинили бывшего президента в «нагнетании напряженности» и предупредили, что не позволят ввергнуть республику в хаос.

С тех пор сторонники Джабелича собираются на митинги почти каждый вечер. Обычно их не больше 200–400 человек, на концертах — около тысячи. Собирались во дворе футбольного клуба, с трех сторон закрытого от глаз, так что антиджабелисты шутили, что это не митинги, а видеоотчеты Джабелича перед кем-то из Москвы.

Кокойты всегда выступал сам. Требовал встречи с Леонидом Тибиловым, опровергал решение суда, ругал иностранных кураторов республики и персонально Владислава Суркова. «Те, которые даже по карте не смогут определить, с какой стороны Кавказ, начинают делать свои великие умозаключения, обозначать лидеров президентской гонки, — возмущался Кокойты в интервью «Новой».

В ответ Джабелич обещал сорвать выборы 9 апреля. Как заявил политик «Новой», он призовет своих сторонников не идти в день голосования на участки. Явка окажется меньше 50%, «выборы признают несостоявшимися и назначат новые, где я буду обязательно участвовать».

Впрочем, в Цхинвали я слышала опасения, что в день выборов Джабелич может вывести своих сторонников на улицы. В республике до сих пор много оружия. При первом же выстреле или провокации митинг начнут разгонять, ситуация выйдет из-под контроля, выборы точно признают недействительными, а Осетия продемонстрирует, что не может провести с первого раза ни одни выборы. (Впрочем, как рассказывали мне сразу несколько собеседников в Цхинвали, на парламентских выборах 2012 года явка не дотянула до проходных 50%. Чтобы не затевать перевыборы, ЦИК договорился со всеми победившими партиями и добавил им голосов пропорционально, никого не обидев.)

Однако 30 марта на одном из крупных митингов Кокойты внезапно призвал своих сторонников отдать голоса за Анатолия Бибилова, оставив всех аналитиков в недоумении. Как предполагают многие, за возвращением Джабелича стоит игра российских чиновников, делящих власть не в республике, а в Москве. Эта версия объясняет яростные выпады Кокойты против Суркова и других кураторов югоосетинских выборов.

Переулок им. Путина

Со времени четырехдневной войны с Грузией в августе 2008 года прошло почти девять лет. Что представляет собой Осетия теперь?

За это время независимость Южной Осетии признали только Науру, Тувалу, Венесуэла, Никарагуа, а также другие гордые, но непризнанные государства вроде Абхазии и «ДНР». У Южной Осетии есть даже собственное посольство в Никарагуа. Правда, находится оно в Южной Осетии — из экономии бюджета.

К слову, о бюджете. Последние 9 лет структура экономики республики аналогична экономике Афганистана: в обеих странах больше 90% бюджета составляет иностранная помощь, в случае с Осетией — российская. В 2017 году доходная часть бюджета республики составляет 8,1 млрд руб. Помощь из России — 7,3 млрд.

Как два года назад заявил Владимир Путин, за семь лет (2008–2014) совокупный объем помощи республике превысил 43 млрд руб.

Много лет Южная Осетия попадала в российские СМИ в основном из-за скандалов вокруг этих денег. В республике работала российская федеральная программа по восстановлению. Первый раз Счетная палата РФ обнаружила недостачу средств из нее еще в декабре 2008 года, через четыре месяца после войны. Для контроля за расходами была создана ФГУ «Южная дирекция». Позже она закрылась, заместитель ее главы Павел Бегебу сел на 9 лет за растрату и взяточничество.

Счетная палата подсчитала, что стоимость строительства одного квадратного метра жилья в Южной Осетии на треть выше, чем на российском Кавказе.

Всего, как рассказал «Новой» Леонид Тибилов, прокуратурой республики было возбуждено больше 60 уголовных дел коррупционной направленности. Первые годы после нее, несмотря на гигантские транши из Москвы, город лежал в руинах, не было дорог, воды, газа, работы. Все, кто мог, уезжали на заработки во Владикавказ и Москву. Туда же летели отчеты о быстром и благополучном восстановлении республики.

Теперь следов войны в Цхинвали почти не видно. На центральных улицах лежит асфальт, в городском парке видны ухоженные клумбы, детские площадки, есть кафе и бесплатный Wi-Fi. Заканчивается восстановление Драматического театра, работает трехэтажный дворец спорта «Олимп», построенный при поддержке благотворительного фонда Алины Кабаевой. Напротив восстановленной восьмиэтажки — правительства Южной Осетии — открыт новый Национальный музей: большие окна, торжественная лестница с алой дорожкой, полупустые залы с древними черепками и чучелом волка. Плотно забит экспонатами только один зал, посвященный войнам: 1941-го и 2008 года. Снаряды с одной войны лежат рядом со снарядами другой, показывая преемственность поколений в борьбе с фашизмом: сначала — с немецким, теперь — с грузинским.

На окраине Цхинвали возведен Московский район — квартал небольших коттеджей, построенный на деньги, выделенные из бюджета Москвы. Туда, на улицу им. Медведева, улицу им. Путина и несколько переулков им. Путина, переселили людей, в войну оставшихся без жилья.

Впрочем, горячей воды все еще нет во всем городе, стоит свернуть в переулки, асфальт заканчивается, земля покрыта щебнем и пылью, то здесь, то там видны дома с облезшей штукатуркой. По некоторым уже не понять, следы ли это времени или войны. Несмотря на это, Цхинвали похож на благополучный южный российский город: победнее Сочи, побогаче Нальчика, со среднероссийским уровнем жизни.

В чем главное отличие от российского города? Опять же в экономике.

В Южной Осетии больше не продают домашнее вино, не выращивают на продажу яблоки, не держат овец, не торгуют. Даже контрабандой, по примеру непризнанного Приднестровья, почти не промышляют: жители Ленингорского района республики могут пересекать границу с Грузией, имея при себе не больше 50 тонн груза. Некоторые нанимают соседей, чтобы разделить груз между ними, и возят через границу грузинские овощи и фрукты. Это дает небольшой заработок, но промышленных масштабов не достигает. Везти эти овощи-фрукты в Россию никто не пытается. Теперь центральный рынок в Цхинвали заполнен дешевыми грузинскими овощами, и местные жалуются, что даже не видят смысла выращивать взамен свои — продавать-то куда? «Пол-ущелья помидорами засадил — в это же ущелье помидоры выбросил», — жалуется житель Цхинвали.

Сейчас в Осетии есть три линии по розливу местных минеральных вод, мясоперерабатывающая фабрика (сырье для нее везут из России) на 40 рабочих мест, завод по пошиву спецодежды на 530 рабочих мест (инвестиции идут из России, заказы — тоже), яблоневый сад, российское кафе… Ну и всё. Этим список инвестиций в реальный сектор экономики Осетии исчерпывается. В республике, где, по словам ее главы Леонида Тибилова, раньше работало 27 промышленных предприятий, за 20 лет не осталось практически ничего. Большинство рабочих мест — бюджетные, люди соревнуются за работу в государственном аппарате и различных администрациях. Как жаловались мне местные, пытающиеся открыть собственные бизнесы, они приносят бизнес-план в администрацию президента — и годами не получают ответа.

Колоссальные дотации из Москвы вызвали полный крах собственной инициативы.

Обида за Крым

Слово «Россия» в Осетии слышишь очень часто. Как говорят в Цхинвали, «мы — больше за Россию, чем сами русские». Официальная валюта республики — рубль, большинство жителей получили паспорта РФ и активно голосуют на российских выборах, молодежь по квотам едет учиться в московские вузы, взрослые — в Россию на заработки. В Цхинвали дислоцирована 4-я российская военная база (около 4 тысяч человек), по утрам на окраине города в Московском городке (том, где улица им. Путина) слышен военный оркестр, под который солдаты выходят на развод.

Параллельно с осетинским КГБ работает российская ФСБ, она же контролирует границу с Грузией. Как в советское время, все руководящие должности занимают местные жители. Их заместители — люди из России.

В октябре 2015 года на встрече с помощником президента России, куратором РЮО Владиславом Сурковым президент республики Леонид Тибилов заявил, что планирует провести еще один референдум о вхождении республики в Россию до августа 2016 года. «Политические реалии таковы, что мы должны сделать свой исторический выбор, должны воссоединиться с братской Россией и на долгие века обеспечить безопасность и процветание нашей республики, нашего народа», — заявил он.

Сурков встретил идею без энтузиазма. Вопрос о референдуме начал замыливаться, его перенесли на период после выборов президента Южной Осетии и, как предполагают все политические аналитики, с которыми я говорила, отменили навсегда.

В интервью «Новой» Леонид Тибилов назвал вопрос о новом референдуме «немного спорным»: «Будем консультироваться с нашими коллегами (из России. — Е. Р.). Потому что здесь должна быть, конечно же, готовность Российской Федерации. Лично я считаю, что в условиях, когда России некоторые регионы, в том числе и Южная Осетия, Абхазия, Крым, аукнулись в плане того, что санкции, определенное давление… Мы бы не хотели, чтобы нашему стратегическому партнеру мы создавали какую-то нагрузку в политическом плане».

Теперь одновременно с выборами президента в Южной Осетии пройдет совсем другой референдум, о возвращении стране «исторического названия Алания». Всю предвыборную кампанию нынешний президент Леонид Тибилов начинал встречи с избирателями не с предвыборной агитации, а с рассказа о переименовании республики — так, как будто именно этот вопрос — главный, а выборы президента — всего лишь малозначимый бюрократический процесс с очевидным результатом. «Аланы — это наши предки, мы потомки великих аланов, сарматов, скифов, — заявил Тибилов «Новой газете». — Мы планируем сохранить доброе имя предков. А все жители республики, с которыми я говорила, были за изменение названия, хотя не считали это событие особенно важным. Большинство предполагали, что референдум был назначен с единственной целью — повысить явку на президентские выборы.

…На референдуме 1992 года 99,89% жителей (при явке 96,9%) проголосовали за «воссоединение с Россией». В день присоединения Крыма в 2014 году на улицах Цхинвали начался праздник. На улицы вышла толпа. Люди шумели, радовались, размахивали российскими флагами. Все были уверены, что вслед за Крымом присоединят и Осетию. Когда этого не случилось, осетины обиделись. В этом году в годовщину присоединения Крыма на улицы не вышел никто. «Конечно, мы понимаем, у Путина проблемы, санкции, мы не хотим быть проблемой. Мы подождем», — одними и теми же словами объясняли мне жители Цхинвали.