Достали с этим днем.

Ничего хотя такого особенного. День рождения.

Просто звучит противно.

В смысле, числительное.

И что за дикарское обожание круглых цифр? Столетие со дня рождения, пятисотлетие со дня присоединения. Двести лет, как был основан театр. Триста лет, как в него никто не ходит. Кому придет в голову праздновать 549 лет существования Чебоксар? А вот 550 отметим всенародно

30.. 40.. 90…

Этот ноль на конце — как восклицание удивленного англичанина.

— О!..

Круглая дата — повод для окружающих натужиться и выразить приятности. Особенно люблю, когда официально.

«Дорогой Такой Сякоич! Вы прошли большой и славный путь… Ваше творчество находит глубокий…»

То есть, тебе рассказывают о тебе.

И что они могут сообщить? Сам все знаешь. И сколько не сделал, и что упустил, и чему не научился, и кого зря обидел, и кому зря не дал по морде.

Помнишь все. Кроме того, чего не хочешь.

А так-то, конечно, повод обернуться. Окинуть с высоты «большой и славный». Без слез не взглянешь. Впрочем, слезу можно тут же утереть. Потому что открываются дивные горизонты.

Главный — геронтологические ожидания. То есть, начать их оправдывать. Отныне — ни в чем не виноват. Забыл. Разбил. Потерял. Не застегнул. «Так что вы хотите? Он в таком возрасте. Ему уже ничего поручить нельзя!..»

А не поручай. Себе поручи.

«Дайте ему салфетку. Нет, не давайте, он ее сжует. Вытрите сами.»

Привалил безнаказанный кайф — мудро изрекать чушь и врать молодым, что в твое время…. А как же. Все было шире, глубже, жирнее, в саду цвели идеалы, в подъезде не трахались.

Чудный возраст — можно начинать цепляться за власть. Власть, правда, не у тебя.

Возраст, взыскующий лавра и римских цифр.

Лавром никто не увенчивает, римских цифр никто не знает.

В наше-то время знали. В наше-то умели. А как в наше время труд любили! Взять хотя бы этих, которые из газеты. Хлебом, бывало, не корми, дай потрудиться. Особенно под круглую дату. Вся редакция герою сочиняла:

«Он прошел большой и славный… Его неизбывный талант….»

А теперь они тебе звонят и говорят: «А накорябайте к своему славному дню что-нибудь эдакое. День-то ваш. Кто лучше вас напишет?»

Эх, Митя!…

А действительно. Кто лучше меня.

Хотя ничего же такого особенного. Ну, день рождения.

Только звучит противно.

В смысле, числительное.

И что за дикарское обожание круглых цифр?

Погоди… Я, вроде, это уже говорил…

А хоть бы и говорил! Теперь в полном праве не помнить, не знать, не стесняться. И прикидываться.

«Дайте ему салфетку!»