С каждым годом на праздник в Севастополе приходит все меньше людей. Если в марте 2015 можно было говорить о восьми тысячах участников, в марте 2016 — о трех тысячах, то 18 марта 2017 года на праздничный митинг собралось не более двух тысяч человек. И место выбрали новое: вместо центральной площади Нахимова, где три года назад проходил «народный сход», людей позвали на мыс Хрустальный к памятнику солдату и матросу.

Пришедшие — преимущественно бойцы упраздненного ныне ополчения и казаки. Люди выстраиваются по периметру площади, растягивают транспаранты: «Севастополь без фашизма», «Крым с Россией расцветает, Украина с ЕС упала до Сомали». Появляются традиционные для патриотических праздников триколоры, имперские флаги и символика НОД.

Митинг начали врио губернатора города Дмитрий Овсянников и спикер Заксобрания Екатерина Алтабаева. Однако их речи оказались настолько дежурными, что собравшиеся начали беседовать параллельно и даже смеяться как-то несоответственно моменту.

Вернуть внимание публики к микрофону смог бывший телеведущий, а ныне зампред Госдумы Петр Толстой.

— Это была третья оборона Севастополя! — отчеканил он. — Крымская война, Великая Отечественная, и возвращение Севастополя в Россию. Сегодня от имени 450 депутатов Государственной думы, представляющей всю нашу страну, все население нашей страны, все политические силы, которые есть в России, я приветствую вас на этой площади. Благодаря вам Россия обрела новый этап своей истории. Этап, когда стране никто не сможет больше указывать, как ей жить.

Почин Толстого поддержал председатель комитета ГД по обороне Владимир Шаманов.

— Отец у той победы был один — нынешний президент Владимир Владимирович Путин. Все остальные были солдатами, сыновьями и дочерьми, — заявил он. — Неслучайно социологи отметили, что это событие [присоединение Крыма] произвело в России такой же эффект, как полет Гагарина в космос и победа в Великой Отечественной войне. Те пять «электричек дружбы», которые пришли в Крым пустыми, стали началом нашей победы. За единую и сильную Россию! Ура!

О каких пяти «электричках дружбы» вел речь Шаманов — неизвестно: ранее говорили только об одном поезде.

Однако люди оказались несогласны не столько с новыми фактами в истории «крымской весны», сколько с общим торжественным пафосом официальных выступлений.

— Конечно, мы должны быть в России, мы должны быть русскими. Это даже не вопрос, — поделился с «Новой газетой» севастопольский казак Анатолий Марета. — Но то, что мы ждали от России, мы этого не увидели. Сейчас в Крыму и Севастополе пошел передел собственности, начиная от киосков, ларьков, магазинчиков, участков земли под застройку, заканчивая крупными предприятиями. Собирают так называемую самооборону, говорят: «Вот автовокзал принадлежит Коломойскому, фас!» Люди захватывают, забирают, огораживают. Потом оказывается, что это принадлежит вовсе не Коломойскому, а кому-то другому, в том числе и русским патриотам. Такого беспредела здесь не было даже в последние годы украинской государственности. Но еще раз повторюсь: мы за Россию.

Марета отмечает, что существенным плюсом вхождения Крыма и Севастополя в РФ стало получение русским языком официального статуса — теперь на нем можно вести документооборот. «Кроме того, нашим детям не будут говорить о Бандере и Шухевиче, как о героях», — добавил он.

Пришедшая на митинг эколог Маргарита Ливтиненко оказалась более категорична в оценках.

— Хотелось бы, чтобы спустя три года Россия могла похвастаться не только такими массовыми мероприятиями. Чтобы бабушки, которые надеялись на высокую пенсию, получили эту высокую пенсию, чтобы сельское хозяйство в Крыму развивалось и процветало, как обещает с каждого плаката Владимир Владимирович Путин. Хотелось бы, чтобы улицы были благоустроенными, чтобы дороги были без ям. И чтобы у людей было менее воинственное настроение.

Литвиненко рассказала корреспонденту «Новой» историю, которая, на ее взгляд, характеризует сегодняшнее состояние умов в городе.

— В январе я ехала в автобусе в Балаклаву. Дорога была обледенелая. И на моих глазах перевернулась ехавшая нам на встречу машина. И никто из людей даже не подумал остановить автобус. Я стала кричать водителю: остановитесь, там же человек, нужно помочь! А водитель ответил, что на этом месте нет остановки, и если он затормозит, его могут наказать. Сейчас, если на весах с одной стороны страх наказания, а с другой — человеческая жизнь, то выбирают страх.

«Вернувшийся в родную гавань». Смотрите Крымские фотографии шестикратного лауреата World Press Photo Юрия Козырева

Севастополь