Дефицит Пенсионного фонда России растет уже несколько лет подряд и достиг 182 млрд рублей. Индексации пенсий до уровня инфляции пробуксовывают и заменяются разовыми выплатами. Пенсионный фонд продолжает функционировать за счет трансфертов из федерального бюджета, но долго поддерживать пенсионную пирамиду государство не сможет. Речь не о временных финансовых трудностях, но о структурной проблеме. На каждого пенсионера в России сегодня приходится лишь по 1,3 трудоспособного гражданина, при этом население продолжает стареть. Демографию усугубляет кризис управления, когда государство оказывается не в состоянии поддерживать собственные правила игры.

Так, накопительная часть пенсий последние три года используется как донор для покрытия текущих госрасходов. На этом фоне развернулся целый парад идей по спасению пенсионной системы и предложения о новых реформах. Все подобные инициативы так или иначе предполагают частичный отказ государства от своих обязательств, а кроме того, исходят из гипотезы, что добросовестные граждане совсем не прочь рискнуть еще раз и сыграть с чиновниками в наперстки. Последняя мысль, конечно, является довольно странной: где гарантии, что новая пенсионная стратегия вновь не кончится провалом, если ее реализуют те же самые люди и структуры?

В феврале о пенсионной реформе заговорила глава Центробанка Эльвира Набиуллина, в организации которой разработана идея добровольных накопительных отчислений на основе индивидуального пенсионного капитала (ИПК). Страховые социальные взносы в размере 22%, согласно этой концепции, будут обеспечивать лишь базовые жизненные потребности человека, в то время как «достойную пенсию» нужно будет обеспечивать себе самостоятельно и в индивидуальном порядке. Набиуллина замечает, что «разморозки» уже потраченных пенсионных накоплений при этом ожидать не стоит.

Еще одно ноу-хау чиновников было сформулировано в стремительно теряющем свой аппаратный вес Минэкономиразвития. Там предложили снижать ставку подоходного налога для тех граждан, которые добровольно перечисляют средства в Пенсионный фонд. Тогда ставка НДФЛ для тех, кто деньги на пенсию не откладывает, составила бы 15%, для тех, кто откладывает, — 10%, зарплаты НДФЛ также равнялись бы 10%, а ставка 13% сохранилась бы для тех, кто отчислял бы на пенсию 4%. Такая схема может служить примером регрессивного налогооблажения, когда граждане с более высокой зарплатой способны откладывать деньги на пенсию, к тому же получали бы налоговые льготы.

Профессор ВШЭ Андрей Заостровцев справедливо отмечает, что это далеко не первое и, по всей видимости, не последнее предложение Минэкономразвития. Денег в казне нет, сосредоточенно и системно ведется их поиск, перебираются буквально все возможные варианты. При этом сама связка пенсионных отчислений и НДФЛ выглядит неочевидной: почему тот, кто заботится о своем будущем, должен нести меньше бремени за текущие госрасходы, включая образование и здравоохранение?

Все больше экспертов открыто утверждают, что массовой пенсии по возрасту, как мы к ней привыкли, скоро просто не будет. Например, эту идею развивает ректор президентской Академии народного хозяйства (РАНХиГС) Владимир Мау. Он считает, что через два десятилетия пенсии превратятся в целевое пособие по инвалидности или бедности, на которое смогут рассчитывать лишь те граждане, которые докажут, что у них нет сбережений или трудоспособных близких родственников.

Над всеми этими рассуждениями висит болезненный вопрос о повышении пенсионного возраста. После президентских выборов государство предложит нам новую пенсионную игру.