Дела иногда идут так скверно, что не смотреть бы на все вокруг и не слышать, да не выходит. А у кого-то к этому прямо-таки дар. Азамат Ногманов из Казани плохо слышит с рождения. Родители всегда замечали, что он как будто не обращает внимания на то, что ему говорят, сам заговорил не слишком правильно и охотно. Ребенок рос как бы со странностями, а врачи то ставили ему диагноз тугоухость, то отменяли его. В школе все пошло совсем наперекосяк — учеба не клеилась, у мальчишки начались приступы сильнейшей головной боли, стало падать зрение. Мир как будто бы становился все более болезненным и глухим, но Азамат при этом не отворачивался от самого себя — занимался спортом и даже пошел в музыкальную школу, чтобы играть на гитаре. Согласитесь, есть в этом какая-то благородная хитрость бытия: хватит звуков музыки, которую создаешь сам. А для всех этих жизненных проблем, обид и неудач существует двусторонняя хроническая сенсоневральная тугоухость 1 степени.

Неглупо, честно, хорошо. Но случилось так, что с проблемами помог Русфонд — жертвователи оплатили для мальчика хорошие слуховые аппараты. И вдруг выяснилось, что в мире существует кое-что еще: пение птиц, шепот людей, полутона, крики, эмоции, и главное — доброта. О ней мы разговариваем с матерью Азамата Дилярой Ногмановой:

«С моим бывшим мужем мы познакомились в Казанском университете, я училась на филологическом факультете, он — на историческом. По специальности, наверное, успела поработать только я. Правда, не учителем русского языка, а корректором в журнале. А муж работал в ФСБ. По службе его перевели в Нижнекамск, мы там прожили восемь лет. Получилось так, что у него в какой-то момент произошла неприятность и его комиссовали по состоянию здоровья. Он пытался справиться с этим эмоционально, но, видимо, так и не смог. Это сыграло, конечно, определенную роль в наших отношениях. Через какое-то время мы вернулись в Казань. А потом развелись. Дочери нашей старшей, Камиле, было 13 лет, а Азамату пять.

С ним вышла такая история. Я всегда замечала, что у него были проблемы со слухом, а врачи говорили, что все нормально. Но я знала — он меня не слышит, не воспринимает, хотя я говорю иногда громко. Настоящие проблемы начались в школе. В начальных классах, пока еще был один учитель, вроде все было ничего. А когда Азамат перешел в пятый класс и учителя стали меняться, выяснилось, что на одном предмете он слышит нормально, а на каком-то не слышит вообще ничего. Испортились оценки. Параллельно начало ухудшаться зрение и появились очень сильные приступы головной боли. Сначала раз в год, потом по нескольку раз. Это могло продолжаться сутками — он не знал, куда положить голову, его раздражал свет, его рвало, он уходил в сон, не мог прийти в себя.

Тут мы забили тревогу. Обратились в больницу, там ему наконец поставили диагноз — сенсоневральная тугоухость 1 степени — и как-то сразу сказали, что нужно носить слуховые аппараты. Для нас поначалу это было шоком. Как так? Ребенок — и слуховые аппараты. И в школе как он будет с ними? И на улице со сверстниками? Так что мы пошли на это не сразу, лечились в стационарах, в неврологии. Там ему делали процедуры, массаж, улучшали кровообращение мозга. Это помогало, становилось лучше. Но потом опять начинались проблемы, так что в конце концов врач-сурдолог порекомендовала нам обратиться в специализированный центр слуха и все-таки хотя бы примерить хорошие импортные устройства. И вот когда Азамату подбирали подходящие аппараты, он вдруг услышал, что за окном поют птицы, существуют какие-то шорохи. У него был такой ошарашенный вид, что стало ясно — это совершенно новая жизнь.

Денег у нас на нее не было, но нам посоветовали обратиться в Русфонд. Быстро как-то все это произошло, я даже не ожидала, настраивалась на полгода, а тут вдруг нам буквально через месяц-полтора звонят и говорят: вопрос решен. Оказалось, это действительно новая жизнь. У аппаратов есть даже несколько специальных режимов. Например, «комфорт в шуме», который нужен на перемене, когда все кричат и галдят. Или есть, скажем, режим «музыка», который делает акцент на звуке определенной частоты и музыка становится ярче. Это важно потому, что Азамат с девяти лет ходит в музыкальную школу, учится играть на гитаре. Понятно, слуха музыкального у него какого-то особого нет, к тому же он левша, но есть зато огромное желание и усидчивость. Так что и романсы, и этюды даются ему легко. Я считаю, это важно. Гитара — красивый, мужской инструмент.

Почему-то многое изменилось с появлением этих слуховых аппаратов. Мы перешли в другую школу, я туда устроилась на работу педагогом-организатором, веду теоретический курс искусства. Раньше у Азамата не очень складывались отношения с учителями и с детьми. А тут в абсолютно новом коллективе и в абсолютно новом состоянии, как ни странно, все пошло просто замечательно. Его хорошо приняли, и он все принял. Теперь дело за учебой. С новыми, как говорится, ушами, с новой головой он должен взяться за ум.

Тут, как мне кажется, важны не только усидчивость и желание, как в музыке. Тут важно почувствовать, что ты окружен добром, хорошими людьми. Мне в этом смысле всегда везло. Надеюсь, и Азамату тоже».

Для тех, кто впервые знакомится с деятельностью Русфонда

Благотворительный фонд Русфонд (Российский фонд помощи) создан осенью 1996 года для помощи авторам отчаянных писем в «Коммерсантъ». Решив помочь, вы сами выбираете на rusfond.ru способ пожертвования. За эти годы частные лица и компании пожертвовали в Русфонд 9,410 млрд руб. В 2017 году (на 07.03.2017) собрано 340 159 348 руб., помощь получили 359 детей, протипировано 1457 потенциальных доноров костного мозга для Национального регистра. С начала проекта Русфонда в «Новой газете» (с 25.02.2016) 3436 читателей «Новой газеты» помогли (на 06.03.2017) 44 детям на 236 611 руб.

Нужна помощь

Маша Объедкова, 12 лет, сколиоз позвоночника 2–3 степени, требуется корсет Шено.

145 390 руб.

Мы были уверены, что Маша растет здоровой: она нормально развивалась, была активной, хорошо училась, занималась в художественной школе, шила игрушки. А когда ей было десять лет, на плановом осмотре хирург обнаружил у дочки сколиоз первой степени, рекомендовал лечебную физкультуру, массаж, плавание. Мы выполняли все рекомендации. Но в прошлом году дочка начала стремительно расти — и искривление стало заметным: при ходьбе Маша припадает на правую ногу, наметился горб, одно плечо выше другого, появились боли в спине. В Московской областной детской клинической травматолого-ортопедической больнице врачи сказали, что болезнь прогрессирует, нужно постоянно носить корсет Шено. Этот корсет изготавливают по индивидуальным меркам, конструкция дорогостоящая, оплатить ее мы не в состоянии. Семья у нас мало­имущая, трое детей, я работаю воспитателем в детском саду, а у мужа временные заработки. Помогите нам, пожалуйста!

Светлана Объедкова,Московская область

Помочь Маше Объедковой

Реквизиты для помощи

Благотворительный фонд Русфонд

ИНН 7743089883 КПП774301001 Р/с40703810700001449489 в АО «Райффайзенбанк», г. Москва К/с 30101810200000000700 БИК 044525700

Назначение платежа: организация лечения, фамилия и имя ребенка (НДС не облагается). Возможны переводы с кредитных карт, электронной наличностью. Вы можете также помочь детям, пожертвовав через приложение для iPhone: rusfond.ru/app, или сделав SMS-пожертвование, отправив слово ФОНД (FOND) на номер 5542. Стоимость сообщения 75 рублей. Абонентам МТС и Теле2 нужно подтверждать отправку SMS.

Адрес фонда: 125315, г. Москва, а/я 110; rusfond.ru e-mail: [email protected] Телефон8 800 250-75-25 (звонок по России бесплатный, благотворительная линия от МТС), факс 8 495 926-35-63 с 10.00 до 20.00