ИнтервьюПолитика

«Батальон «Сомали» захватил здание нашего института»

Как переживало смену власти украинское оборонное предприятие в Донецке — рассказывает кризисный менеджер Сергей Бурых

Этот материал вышел в номере № 23 от 6 марта 2017
Читать
«Батальон «Сомали» захватил здание нашего института»
Макеевский проектный институт. Фото: ДАН

10 февраля на сайте украинской редакции «Радио «Свобода» появился материал из оккупированной Макеевки с характеристикой места гибели Михаила Толстых («Гиви»). Автор текста, подписанный как «Сергей Андреев, безработный» (скорее всего псевдоним, примененный в силу понятных причин), утверждал, что объект, расположенный на улице Фонтанной, 44, в котором размещается штаб «Сомали», фактически неприступен. «Это 6-этажное здание, обнесенное высоким забором с проволокой, с круглосуточными (!) часовыми по всему периметру». И делал вывод: возможность нанести удар извне пресловутым «Шмелем» исключалась.

«Это тебе за пацанов, погибших под Авдеевкой!» (Обновлено)

Ответственность за убийство командира батальона «Сомали» Гиви взяли на себя его подчиненные

Материал прокомментировал пользователь фейсбука Сергей Бурых: «Насчет неприступности автор загнул. Там никаких особых изменений не было сделано, кроме усиления охраны. Это корпус МГПИ (Макеевского государственного проектного института Укроборонпрома), его «Сомали» занял под казарму 2 декабря 2014 года. Окна кабинета директора, где сидел «Гиви», не защищены даже сеткой-рабицей… Есть схемы здания, хозяйственных построек, проходы, расположения кабинетов, особенности кабинета директора, комнаты отдыха и т.п. — это не секрет».

Сергей Бурых за свои слова отвечал. Он работал директором МГПИ с 3 июня 2014 по 3 июня 2015 года. Мы встретились и поговорили.

Здание МПГУ после взрыва в кабинете командира батальона «Сомали». Фото: «Донецкое агентство новостей»
Здание МПГУ после взрыва в кабинете командира батальона «Сомали». Фото: «Донецкое агентство новостей»
Сергей Бурых. Фото: Ольга Мусафирова / «Новая газета»
Сергей Бурых. Фото: Ольга Мусафирова / «Новая газета»

«Мой стол, мое кресло…»

Сергей Викторович продемонстрировал любительское видео на смартфоне, которое снял на память вскоре после вступления в должность. Вот начинается территория института — примерно в ста метрах от тротуара. Действительно: никаких ограждений вообще, только газоны. Холл главного корпуса выдержан в традициях советской архитектуры делового стиля: турникеты-«вертушки» на входе, лестница белого мрамора. Новый директор здоровается с сотрудницами, поднимается на третий этаж, в собственный кабинет, подробно показывает его интерьер…

— Последнее интервью боевика (за пару дней до гибели) «Лайф Ньюс» записал именно здесь. «Гиви» сидит за моим столом, в моем кресле. Знаете, такое ощущение…

С середины 90-х годов Бурых руководил предприятиями, которые требовали немедленного спасения. Универсальные кризисные менеджеры имели спрос, долговременные командировки по Украине следовали одна за другой. Работал экономистом в банке, потом генеральным директором СП «Черновцынефтепродукт», во внешнеторговой фирме «КрАЗ» и тому подобное. Попросили оценить Каменец-Подольский автоагрегатный завод — можно ли оживить или надо закрывать?

— Поехал, посмотрел. Старое, советское, забитое, но поднять реально.

После автоагрегатного завода успешно «реанимировал» сталелитейное производство на «Ужгородском Турбогазе».

— Новое предложение — в Макеевку, весной 2014 года.

— Позвольте, ведь тогда на Донбассе боевые действия начались?

— Да. Но у института оставался долг перед Азербайджаном: несколько проектов не выполнили. Думал я, думал… До тех пор только с коммерческими структурами имел дело, а это государственное предприятие системы «Укрооборонпрома». Решил ехать: новое всегда интересно.

Три заказа для оборонной промышленности Азербайджана, раскрывать детали не имею права. За полтора года практически ничего не сделано, аванс за оплаченный проект проели. А в Баку ждут, уже оборудование купили для производства того, что в Макеевке спроектируют. Прежний директор, который МГПИ основал, «отморозился» от выполнения обязанностей.

Как «отморозился» Киев

Первое, что ощутил Бурых, когда прибыл на место и разобрался с задачей, — минимальный интерес «Укроборонпрома» к судьбе оставшихся в зоне АТО предприятий.

Руководство «Укроборонпрома» (в центре) с президентом Порошенко на выставке. Фото: пресс-служба «Укроборонпрома»
Руководство «Укроборонпрома» (в центре) с президентом Порошенко на выставке. Фото: пресс-служба «Укроборонпрома»

Люди, которые брали Сергея Викторовича по контракту, уволились, а новое руководство демонстрировало, по его определению, «комсомольские привычки»:

— Организовали только переклички с другими директорами. Коллеги сообщают:

«На работу не ходим, танк на проходной стоит!»

Наш институт дольше всех продержался в этой зоне. До июля 2014-го в Макеевке было более-менее спокойно, иногда только спать не давали стрельбой. С местными коллаборантами-сепаратистами получалось договориться. Да и им поначалу никакого дела до нас не было — нечего взять. Но после Иловайска в городе появились российские войска.

— Как вы это определили?

— Институт стоит на границе Макеевки, у так называемой Донецкой окружной дороги. В квартире, где я жил, балкон как раз на дорогу выходил. Постоянно видел военную технику с российскими флагами.

— Целые колонны?

— Небольшие группы, по пять-шесть танков или «Градов». Никого такая информация не заинтересовала тогда. Когда я заступил на должность, местное СБУ еще работало. Встретился с руководителем. Просил: «Ребята, у меня киевская прописка. Чтобы проблемы не возникли, нужен если не паспорт с донецкой пропиской, то хоть справка — документы, мол, сгорели или украдены». Эсбэушники вскоре исчезли, а я себе нужную ксерокопию сам сделал.

— Рисковый вы товарищ…

— Да я вообще-то украинец русского происхождения. В Кирове, где Навального судят, высшее образование получал. Могу московский акцент пустить, могу поокать, как волжанин! (Смеется.) Ну и общение с людьми у меня всегда получалось.

В институте процентов пять сотрудников были ярые: «Давай-давай, Россия!» Их родственники в ополчение записались. Процентов пятнадцать — безыдейные, просто на сепаратистский референдум ходили голосовать.

На самом деле, они за СССР голосовали, при Союзе у МГПИ были заказы, хорошие зарплаты. Подумали, что все вернется. Остальные — равнодушные или противники сепаратизма.

— Большой коллектив?

— Прежде достигал 1000 человек, а когда я принял, оставалось 120. Разъехались кто вглубь Украины, кто в Россию, иногда возвращались, такое брожение кадровое.

Как Бурых разминулся с «Гиви»

— Как вас приняли? Чужой, из Киева, где Майдан, в такой момент…

— До Иловайска особых сложностей не возникало, работали. Нам, можно сказать, повезло: база батальона «Восток» расположилась напротив института. У них БТР у входа стоял, другая техника заезжала. Иногда взрывали гранаты: рыбу в озере глушили. Иногда стреляли под окнами, своих же бандитов гоняли. Но в целом терпимо. Я это место, где база, не фотографировал — опасно.

— От Ходаковского не передавали приветы «Укроборонпрому» в вашем лице?

— Находился ли сам Ходаковский на базе, не знаю. Из «Востока» к нам приходили, проверяли гаражи. На территории была ремонтная база, техника буровая стояла. Смотрели, где военную технику ремонтировать. Я мягко посылал: «Будет распоряжение руководства «ДНР» — пущу, а пока — до свидания!» В Донецке тогда царил хаос. Ну и они не рисковали наглеть. А для Киева мы каждый месяц сдавали отчеты в бухгалтерию. В пенсионный фонд не платили — не из чего. Сотрудник пишет заявление: «Две недели буду отсутствовать, не за что доехать на работу». Я договорился с финдиректором «Укроборонпрома», дали денег на месячную зарплату. Бумаги на нее накупили, картриджей, поскольку расходные материалы в институте закончились, а проект-то печатать надо.

— Фантасмагория полная…

— В начале ноября в институт пришел полковник Войска Донского, на самом деле, думаю, эфэсбэшник, и стало понятно, что шутки кончились. Машины дежурили около месяца неподалеку от нашего здания, мониторили обстановку. Я тогда ездил в Ощадбанк, а все остальные банки, с которыми работали, уже были ограблены и закрылись. За полгода мы все же довели до ума один проект. Надо было срочно его напечатать (а это минимум шесть ящиков документации) и отправить в Азербайджан.

Сформировали часть, и в трех ящиках отправили в «Укроборонпром» через перевозчика. Но потом этот канал закрылся. У компании-перевозчика одна машина сгорела, три дээнэровцы забрали. Я предлагал «Укроборонпрому»: пока остается возможность, эвакуируем весь архив, который невозможно отправить в электронном виде! Микроавтобус нанять, о коридоре договориться: цена вопроса 10 тысяч долларов. Денег не нашлось. В конечном счете перед самым отъездом, 21 ноября, мы вдвоем с начальницей первого отдела сожгли архивы.

Барышня из первого отдела — сторонница России, но служебные обязанности выполняла четко: раз положено уничтожить в случае форс-мажора, значит, жжем.

— Из «Востока» не проявили интерес к костру?

— Я заранее ничего не объявлял сотрудникам, чтобы никто не донес. Вроде просто убирали листья и хлам на хоздворе института, за забором, смешали с бумагами, пепел закопали. Что смогли — отсканировали, переслали в Киев.

Самое хорошее: накануне успели все же направить проект на согласование в Азербайджан. Люди там остались работать, их не уволили. И к «Укринмашу» как партнеру, через которого шла вся договорная работа, насколько мне известно, никаких претензий не предъявили. 21 ноября я уехал домой, а 2 декабря здание института занял батальон «Сомали».

Штаб батальона «Сомали» в здании Макеевского проектного института. На фото в центре: комбат Михаил Толстых (Гиви).
Штаб батальона «Сомали» в здании Макеевского проектного института. На фото в центре: комбат Михаил Толстых (Гиви).

Помещение института очень подходит для казармы. Во-первых, есть столовая, оборудование всё рабочее, во-вторых, спортивный зал и много других помещений, где можно разместиться. На заднем дворе еще МРЭО находился и магазинчик, сданный в аренду. Войти туда с улицы труда не составляло.

Здание Макеевского проектного института. Фото: Wikipedia
Здание Макеевского проектного института. Фото: Wikipedia

После захвата института я позвонил (уже из Киева) нашему куратору из СБУ. Он очень удивился: «Чувство опасности вас не подвело!» То есть на подвал не попал… От стресса, конечно, месяца три отходил. Кстати, три ящика документов, которые я отправил из Макеевки, получатель «Укринмаш» так и не забрал со склада. Пришлось самому разыскать груз, перевезти в свой гараж. Надо же за работу отчитаться! У меня их несколько месяцев потом забрать никак не могли.

Сергей Бурых рассказал: после вынужденного возвращения из Макеевки он был полон решимости сохранить институт, разместить на новой площадке, перевезти ключевых специалистов. Проехал по оборонным предприятиям, предложил несколько вариантов, написал бизнес-план — все впустую… В июне 2015-го срок контракта кризисного менеджера с «Укроборонпромом» истек.

Киев

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow