Вы будете смеяться, но я толстяк.

Нет, правда же смешно звучит? Почти как «тюфяк» или «шапокляк».

А я вовсе не тюфяк — вполне энергичный себе человек. Мог бы ездить на работу в красивой машине, вечером гулять «по аллеям столицы», как поет замечательная группа «Уматурман». Но вместо этого я по большей части сижу дома.

Все потому, что ни аллеи, ни дороги столицы никак не приспособлены для существования таких, как я.

Помните, несколько лет назад при прошлой московской администрации в одночасье перекопали весь асфальт у переходов и вмонтировали туда такие ребристые плиты? Предполагалось, что они помогут инвалидам по зрению преодолевать проезжую часть. Конечно, очень приятно, что власть позаботилась о гражданах, хочется верить, что им стало теперь гораздо легче жить.

Но вот о нас — толстяках — пока что не думает ни один московский начальник.

Берусь утверждать, что Москва вообще не приспособлена к жизни граждан с увеличенным весом.

И на нашем пути в Большую жизнь стоят поистине ужасные препятствия.

Первое из них — лестница в жилом доме. Та самая лестница, которую вы — наши маловесящие сограждане — так легко перепрыгиваете по две ступеньки за раз, становится для толстяка адским испытанием.

Физику в школе учили? Всякое тело со смещенным центром тяжести норовит упасть как раз в сторону своего смещения. Наш центр тяжести, понятное дело, — живот. И значит, на лестнице, особенно крутой, мы норовим брякнуться именно физиономией вперед.

Как писал великий Эйнштейн, «Е = эм цэ квадрат». Так вот «эм» — это масса моего тела в килограммах, и если я брякнусь, то моя Е тут же переломает мне все кости.

Крутые лестницы в переходах метро, в подъездах, да даже высокий бордюрный камень становится для толстого гражданина неподъемной переправой.

Но не только это.

На днях пытался засунуть свое массивное тело в чудесную синенькую маршрутку. Граждане радостно приветствовали мои усилия:

«Ну, куда ты лезешь, жиртрест, дождись нормального автобуса». «Да вы же один два места занимаете». «Похудеть не пробовал?».

В автобусе примерно та же картина. Есть места для инвалидов — но я же не инвалид. Есть места для женщин с детьми — тоже мимо. Есть даже места для собаки и ее хозяина. А диванчика хотя бы немного повышенной площади в автобусе нет.

Вызываю такси одного из популярных интернет-сервисов. Быстро приезжает чудесная желтенькая машинка. Водитель видит меня и скисает: «Э, дорогой, ты сюда не влэзешь. Там в тэлэфоне есть кнопка — вызов машины повышенной комфортности».

Да, кнопка есть — только такая машина стоит в полтора раза дороже.

Хорошо, пусть такси — это роскошь, для нас, толстяков, большая проблема просто найти себе шмотку по размеру.

Конечно, вы возразите, что по всей Москве понатыканы магазины для людей с «тремя иксами». Многие видели рекламу, но мало кто там бывал и знает цены. Почему-то считается, что если ты — человек повышенной толщины, значит, и кошелек у тебя такой же «утолщенный».

Но это только в России так считают.

В небольшом германском городке Мангейм в центральном универмаге выделен почти этаж для больших размеров, и на этом этаже отдельно висят большие вещи по сниженным ценам.

В итальянском Турине на городской окраине в скромном районном, как сказали бы у нас, «сельпо» — четверть этажа для толстых, и там практически все товары дешевле, чем обычных размеров.

Кстати, в той же Италии местные жители, как правило, покупают вещи не у Дольче с Габбаной, а на вещевых рынках. Обладателей больших размеров на этих рынках обычно знают в лицо и специально для них привозят со складов новые и недорогие модели.

Ну уж нам это точно не грозит — в Москве рынки давно и решительно разогнали, так что слова одной прекрасной девушки Светы из телевизора о том, что мы стали «более лучше одеваться», уже неактуальны. Одеваться стали явно «более хуже», ну а тяжеловесам лучше и вовсе не выходить из дома.

Вот мы и не выходим. Но не только потому, что страшно и не в чем. Приближается к нам и новая неприятность.

По последним оценкам социологов, сейчас около 40% сограждан вынуждены экономить на всем — в том числе и на еде.

И вот стоит такой экономящий в очереди на кассе и недобро смотрит на меня. Хотя берем мы с ним одну и ту же тушенку и нарезной батон. Или сосиски и макароны.

Но я-то толстяк, а он — нет. Ему кажется, что это сейчас я для вида беру макароны,

а ночью затарюсь тонной жирной свинины. И всю ее съем. Он экономит, а я обжираюсь. Почувствуйте разницу.

По оценкам Всемирной организации здравоохранения, в России сейчас избыточный вес у 23—30% людей, а ожирением страдают почти 20—30% работоспособного населения. Что будет, если остальные «здоровые 70%» начнут на толстяков точить зуб?

Каждому ж не объяснишь, что повышенный вес — это болезнь. И чем «антисанкционней» будут продукты, то есть чем больше будет гипса в молоке, пальмового масла в сыре и твороге, крахмала в «сливочном» масле, тем быстрее будет распространяться среди нас повальное ожирение. А бывает ведь еще увеличение веса вследствие перенесенных болезней. Бывает на нервной почве. Да мало ли что бывает.

…Недавно ездил в Прагу. Чудесный город, отличная гостиница. Все бы хорошо, только с моими габаритами я физически не мог протиснуться в микроскопическую по моим масштабам душевую кабинку.

День не мог, второй не мог, на третий отправился на ресепшн.

Узнав о моих страданиях, приятная девушка сильно удивилась:

— Когда вы делали бронирование, просто надо было указать, что вам нужен номер для людей с повышенным весом. В этих номерах специальные ортопедические матрасы и ванная увеличенных габаритов.

Все это было тут же предоставлено с улыбками и извинениями.

…Вернулся в Москву. На улицу почти не выхожу, продукты заказываю по интернету. С друзьями общаюсь по телефону. На улице гололед. Жду весны.

Вячеслав Недогонов — специально для «Новой»