«Народные командиры»

После убийства Моторолы в лифте четыре месяца назад последним живым командиром Новороссии из народа оставался Гиви. Оба — и Гиви, и Моторола — оказались на украинской войне в группе бойцов отставного офицера ФСБ, писателя-реконструктора Стрелкова-Гиркина, захватившего в апреле 2014 года Славянск. После ухода Гиркина из Славянска они обосновались в Донецке, где нашли для себя персональную горячую точку — этим местом был Донецкий аэропорт. Гиви и Моторола называли себя уполномоченными за его освобождение. Бывший автомойщик из Коми Арсений Павлов к тому моменту уже имел собственный отряд из двух сотен бойцов — «Спарта», а водитель дизельного погрузчика из Иловайска Михаил Толстых организовал батальон «Сомали».

Впервые о Толстых заговорили в октябре 2014 года, после появления на YouTube видео, где он на повышенных тонах разговаривает по телефону с командиром отряда украинских «киборгов», обороняющих аэропорт. Гиви спрашивает украинца, почему, несмотря на соглашение о перемирии, ВСУ обстреливает его позиции. За минуту до этого камера показывает одного из бойцов «Сомали», который загоняет снаряд в пушку и стреляет в сторону терминала. Затем Гиви говорит:

— Кто сейчас стрелял?…Мы что ли?! Конечно, ты ничего не знаешь! Или это поляки с французами-немцами, которые тебе помогают там?… Мой батальон самый сильный! Я пущу все танки, всю артиллерию [на тебя], я тебя предупреждаю!

Еще одно известное видео, принесшее Гиви многочисленные лайки, — кадры минометного обстрела позиций «Сомали» со стороны ВСУ. В сюжете, снятом кем-то из журналистов, видно как куски земли прилетают прямо под ноги Толстых, в то время как тот продолжает спокойно курить сигарету. За кадром, впрочем, осталась окружающая обстановка — от обстрела Гиви защищала жилая девятиэтажка, под которой он находился во время съемок. Именно ее Гиви и Моторола использовали на протяжении нескольких месяцев как укрытие, здесь же размещались и их боевые позиции, неподалеку располагался штаб. Соседями Гиви были несколько обезумевших от постоянных обстрелов пенсионерок, оставшихся жить в девятиэтажке. После обстрела Гиви при мне решил подбросить одну из них до магазина.

— Почему ваш дом используют как военный объект? — спросил я ее тогда.

— Ополченцы-то? Да они нам защита, и кормют, — ответила женщина, погружаясь в машину Гиви.

Выбор аэропорта как места работы Гиви и Моторолы оказался неслучаен. Из всех горячих точек в то время аэропорт был самым удобным местом для съемок войны. Из центра Донецка до девятиэтажки журналисты (российские и иностранные) могли доехать за 20 минут. Частенько к их приезду Гиви и Моторола начинали обстрел аэропорта, чтобы разогреть киборгов для большей убедительности съемок.

Надо сказать, оба любили внимание прессы. Поначалу и Павлов, и Толстых могли даже сами приезжать в гостиницу на интервью с иностранными журналистами и сами привозили их в аэропорт. Позже «народные командиры» стали просить за съемочные дни плату. Выгодное сотрудничество Гиви и Моторола наладили с каналом Lifenews, который публиковал их видео, выдавая за свои.

«Народные командиры» фиксировали для YouTube почти все события, связанные с аэропортом. Оба принимали участие в обмене пленными. Журналисты, работавшие в 2015 году в Донецке, помнят драматичный разрыв в отношениях боевой пары, когда во время одного из обменов Моторола пожал руку прибывшему за своими солдатами украинскому офицеру, а узнавший об этом Гиви посчитал такой поступок изменой и предательством. Но куда больший скандал вызвали видеозаписи, на которых Гиви бьет и унижает пленных, а Моторола заявляет, что лично расстреливал 15 солдат ВСУ. Отомстить Павлову и Толстых публично обещали известные украинские командиры.

Съемки в сюжетах и ролики собственного производства сделали из Гиви и Моторолы самых известных «ополченцев» ДНР. Собственно, они были главными медийными лицами этой войны. С той лишь разницей, что Моторола воплощал в себе образ русского добровольца, бросившего работу автомойщика в России, чтобы сражаться против фашистов, а Гиви был парнем из местных — тех самых, кого Владимир Путин называл «трактористами и шахтерами».

Впрочем, ни тот, ни другой не были героями судьбоносных сражений и не запомнились славными боевыми подвигами. Рассказы Гиви о том, как он с другими ополченцами брал Иловайск, выглядели неубедительными после воспоминаний украинских пленных о русских танковых соединениях, штурмовавших город. Не очень убедительно Гиви объяснял нам и то, откуда у его батальона запечатанные ящики с боеприпасами со свежей заводской маркировкой: «Да отжали с Моторолой у хунты», — сообщал Гиви.

Реальная война со всей очевидностью не входила в их основные задачи. Задача состояла в другом —быть прикрытием другой армии и лицом чужих побед. Полгода съемок бесконечной битвы за Донецкий аэропорт закрепили в глазах телезрителя картину народной войны автомойщика и водителя погрузчика с фашистами. Затем, в январе 2015 года, к аэропорту пришли «отпускники» и за две недели выбили ВСУ с его территории. Однако официальными победителями в битве за аэропорт числятся все те же Моторола с Гиви.

Из всех полевых командиров полковник Гиви имел минимальные карьерные амбиции и почти не участвовал в междоусобным дрязгах внутри ДНР.

После завершения эпопеи вокруг аэропорта он практически исчез с экранов. Сошла на нет и волна патриотического ликования. После убийства Моторолы в лифте Гиви остался последним «командиром из народа» с собственным батальоном. В то же время в самопровозглашенных республиках уже действовали постоянные военные соединения, сформированные российскими советниками из «отпускников» и местных жителей. Уход Гиви знаменует окончательный финал «народной войны» в Донбассе и установление в республиках полной военной монополии.

Герои «гибридной войны» оказались больше не нужны.

Кто остался

Убийство «полковника Гиви» стало еще одним событием в череде загадочных смертей «народных командиров» Донбасса, которые погибают не в окопе, а в глубоком тылу. После смерти Моторолы в октябре и недавней кончины от инфаркта на подмосковной даче первого главы «ЛНР» Болотова живых лидеров «русской весны в Донбассе» осталось всего несколько человек.

Почти все полевые командиры Новороссии уходили бесславно — последние два года они погибали в результате покушений, при невыясненных обстоятельствах или бесследно пропадали в России. Были убиты и найдены мертвыми такие полевые командиры, как Павел Дремов, Алексей Мозговой (батальон «Призрак»), Армен Багирян («Багги») и Александр Беднов («Бэтмэн»), «народный мэр» Первомайска Евгений Ищенко.

Кроме Ищенко, все убитые — граждане Украины. Согласились уйти добровольно и остались в живых лишь несколько человек — «главком армии» Новороссии Игорь Стрелков-Гиркин, первый глава ДНР Александр Бородай, атаман и предводитель «Казацкой народной республики», организованной в 2014 году внутри ЛНР, Николай Козицын, «народный мэр» Горловки Игорь Безлер, лидер батальона «Восток» Александр Ходаковский. Кроме Ходаковского, все — граждане России.

«Первые герои Новороссии», они пробыли на виду лишь несколько месяцев, но заработали колоссальную славу среди публики, взбудораженной пропагандой. Весной 2014 года популярность некоторых — Стрелкова-Гиркина, Мозгового или Безлера — устремилась к уровням федеральных российских политиков первого порядка. Атаман Козицын и тот же Гиркин стали открыто полемизировать по поводу решений российского руководства. Сами молодые «республики», появившиеся на территории Донецкой и Луганской областей, захлестнула волна передела собственности, вооруженных нападений, похищений, совершенных от имени «Новороссии», и банального рэкета.

В итоге разгулявшихся лидеров «русской весны» Москва начала активно выдергивать из Донбасса уже летом 2014 года. Стрелков, Болотов и Бородай оказались в Москве, Безлер — в Крыму, Козицын — в Новочерскаске, Ходаковский остался в Донецке, но лишился всех должностей и ресурсов.

Согласившись на мирную отставку, все они тем не менее оставались активными комментаторами событий на юго-востоке Украины; как правило, выступали с критикой в адрес своих сменщиков в ДНР и ЛНР и нередко — московских кураторов.

Оппозиционная активность «ветеранов», впрочем, никого не задевала. До кончины Болотова безопасность добровольно устранившихся лидеров «русской весны» также не вызывала сомнений. Теперь вопрос о судьбе этих «ветеранов» кажется открытым.