В начале заседания адвокаты замечали, что предупреждали суд об уважительных причинах неявки: адвокат Навального Вадим Кобзев был занят в другом суде, а Петру Офицерову стало плохо, его госпитализировали с подозрением на панкреатит.

Вчера утром Офицерова экстренно и против его желания выписали из больницы. «Подняли меня в 6:40, сказали: все, дядя, ты выздоровел», — добродушно рассказал предприниматель со скамьи подсудимых.

Своего диагноза он так и не узнал: «Если сейчас меня по северам кататься не отправят, пройду обследование».

На Навального и Офицерова судья Втюрин оформил привод, приставы сопровождали политика в самолете и жили в одной с ним гостинице.

Улыбаясь общему удивлению, судья Втюрин спросил мнения прокуроров о мере пресечения.

«Мы не готовы», — пробормотал захваченный врасплох прокурор и попросил перерыв, но и это не помогло — вернувшись, прокуроры оставили вопрос на усмотрение суда.

Навальный настаивал на том, что приехал на суд добровольно: он купил билет еще до того, как в Фонд борьбы с коррупцией явились приставы. Адвокат Давыдова предложила суду сделать запросы в авиакомпании и РЖД, чтобы убедиться, чтобы Навальный и Офицеров покупали билеты сами и добровольно, а также в «скорую помощь», чтобы убедиться, что 27 января — как раз в день первого пропущенного заседания — Офицерову действительно вызывали врачей.

«Это прямое доказательство уважительности причины неявки Офицерова», — объяснила адвокат. А бронь гостиницы говорит в пользу того, что подсудимые не собираются скрываться, а хотят доказывать свою невиновность в суде, добавила Давыдова.

На судью Втюрина аргументы впечатления не произвели, запросы он делать отказался.

— Вы уж раскройте: в каком городе подписка, на какой срок, какие ограничения… — встала адвокат Давыдова.

— Я вынес вопрос на рассмотрение. Если у вас предложения не имеются, значит, не имеются, — холодно возразил судья Втюрин.

— Какие ограничения я хочу вынести в отношении Офицерова? Никаких. И я не могу высказываться о том, о чем не имею достаточной информации, — недоумевала адвокат.

— Я вам дал право высказаться. Вот я вас выслушаю и укажу.

Подписка о невыезде из Кирова не позволит обвиняемым видеться с семьей, также адвокаты напомнили о Токийских правилах, которые диктуют уважать право на личную жизнь подсудимого и его семьи.

«У Офицерова малолетние дети, а у меня предвыборная кампания, и я не знаю еще, что требует большего внимания, — заявил Навальный. — Есть у меня мысль, что эта внезапная подписка связана с моими планами в субботу открывать штаб в Питере. Но в пятницу у нас уже последнее слово, из-за чего городить огород?»

И все-таки судья назначил Навальному и Офицерова подписку о невыезде с местом жительства в гостинице — до 10-го февраля.

«Вы смотрели “Москва слезам не верит”? Там есть фраза: уважаю, но пить не буду. Так и я подписывать это не буду, — заявил Навальный. — А платить кто будет? Вот меня оттуда выселят завтра, и что? А на выходных мне что делать? В музеи будете меня водить?”»

Судья засмеялся: «В пятницу будем решать».

Оба подсудимых отказались давать подписку, а Навальный заявил, что планирует в субботу быть на открытии штаба своей кампании в Санкт-Петербурге.

При этом процесс подходит к концу, и, по оценкам подсудимых, осталась всего пара заседаний. Сегодня начались предъявления доказательств защиты. Правда, адвокаты Светлана Давыдова и Ольга Михайлова успели только попросить исключить часть доказательств из дела: они оспаривали психолого-лингвистическую экспертизу, которая не подписана должным образом, и прослушки телефонных разговоров Навального и Офицерова. Прослушки велись в рамках дела против другого человека, фигурантами которого ни один, ни другой не являлись, а часть из записей вообще сделана после срока, установленного судьей. Каждое ходатайство защиты судья Втюрин обдумывал, делая паузу в заседании, а потом отклонял.

«Им нужно как можно скорее вынести приговор, чтобы помешать моей избирательной кампании, — заявил журналистам подсудимый политик, который уже объявил о том, что выдвинется в президенты на ближайших выборах. — Но и мы хотим, чтобы это поскорее закончилось, нам тоже не хочется столько времени проводить в Кирове. Мы понимаем, что приговор будет обвинительным, но у меня есть полное моральное право участвовать в выборах, потому что у меня есть поддержка людей».