Путь Никиты Белых из камеры в помещение, где члены ОНК смогли с ним пообщаться, занял много времени и сил (администрация СИЗО «Лефортово», зная о состоянии Белых, тем не менее запретила правозащитникам беседовать с ним в камере, что, собственно, грубо нарушает закон об общественном контроле). Кроме того, Белых на сегодняшний день страдает невралгией, у него выявлен диабет второй степени и варикоз. Как рассказал членам ОНК сам Белых, тюремные врачи дают ему обезболивающие, чтобы он мог спать (из-за болей в ноге это стало невозможно), однако ситуацию это кардинально не меняет. Недавно экс-губернатору объявили взыскание из-за того, что хранил в камере успокаивающие таблетки на травах. Сидит Белых в маленькой камере, похожей на кладовку. Вместе с ним еще один сокамерник.

— на том основании, что его общение с ней каким-то труднообъяснимым образом сможет создать «угрозу следствию». Не позволили Белых за полгода и ни одного телефонного звонка родным. Кроме того, следователь СКР отказывается дать разрешения на регистрацию брака Белых и его невесты. Причем сам этот следователь не был у подследственного с 15 октября прошлого года.

По свидетельству членов ОНК Москвы, бывший губернатор в условиях неопределенности, отсутствия занятий, без связи с родными морально подавлен и угнетен. Накладывает отпечаток на его состояние и ухудшающееся здоровье.

О том, что происходит с Никитой Белых в Лефортове, «Новая газета» поговорила с его невестой — Екатериной Рейферт, которой 27 января следователи в очередной раз вручили отказ в разрешении на свидание для регистрации брака.

— Екатерина, что с Никитой Юрьевичем происходит сейчас, как он себя чувствует? Что с медицинским обследованием, оказывается ли вообще ему реальная врачебная помощь? Ведь судя по рассказам членов ОНК и самого Белых, он, по крайней мере, нуждается в операции на ноге.

— Самочувствие очень плохое и становится хуже. Все резко ухудшилось на прошлой неделе. Помимо анестезии ноги (она фактически отнялась), добавились проблемы с постоянной головной болью и сердцем. Я была на приеме у замначальника и начальника медицинской части СИЗО, сейчас жду копию медицинской карты, чтобы подобрать и передать в медчасть аналоги медикаментов — более качественные, с меньшим количеством побочных эффектов. Я уже передавала препараты ранее, их не отдали Никите Юрьевичу, но на приеме нам с руководством СИЗО удалось достигнуть договорённости, что это будет сделано. В остальном ситуация очень тревожная. Его эмоциональное и психологическое состояние в связи с совершенно вероломным «запретом на брак» от следователя Мухачева плохое, эта ситуация Никиту Юрьевича очень угнетает.

— Чем следователь объясняет отказ в свадьбе, отказ в свиданиях или хотя бы в телефонных звонках?

— Объяснения сводятся к моему статусу свидетеля. С учетом того, что свидетелем я стала сразу после подачи нами заявления о регистрации брака, а ценности в своих показаниях в контексте дела (о получении взятки. — Ред.) не вижу никакой. Нас со следствием ждет долгое и неприятное разбирательство на этот счет и давления на Никиту Юрьевича такими изуверскими методами. Сугубо на мой взгляд, ничего, кроме траты времени, эта стратегия поведения следствия никому не даст, потому как свидетель я так себе, и проверить это уполномоченным органам достаточно просто.

— А на каком основании отказывают в свиданиях и звонках его маме, брату?

— Это вопрос к следователю, не ко мне. Отказывают и его детям, и брату, и маме, и мне как невесте. Видимо, следователь считает, что под контекст уголовного дела можно подписать всех близких, хотя, это нелепо, конечно. Скорее всего, это очень удобно, понятная стратегия — давление.

— Что с расследованием уголовного дела как такового?

— Последний раз следователь приходил к нему в СИЗО 15 октября. Далее они виделись на слушании 24 декабря (о продлении сроков содержания под стражей. — Ред.), и Никита Юрьевич успел задать ему вопрос о свадьбе через решетку. На текущий момент из заявленных следствием действий продолжается только фоноскопическая экспертиза, все остальные давно закончены. Эта информация была озвучена как раз на этом слушании. Собственно, можно делать выводы относительно поведения следствия, и следователя в частности, с учетом совокупности всех этих данных. Но надеюсь, этот кошмар закончится. Всеми силами этому посодействую.