Дело «боярышника» развивается в заданном формате. В среду каналы информации сообщили: «начальник полиции Иркутской области обвинен в халатности в деле об отравлении «боярышником»; «глава иркутской полиции заподозрен в халатности»; «высокопоставленный полицейский задержан»; «начальник иркутской полиции задержан». И т.д.

Разумеется, это фейк. В реальности задержан типичный стрелочник — ​начальник отдела участковых и только лишь в одном из одиннадцати городских отделов полиции. А именно в четвертом. Денис Черемисин, 33 года, выпускник 2005 года местного техуниверситета, сам бывший участковый. Капитан полиции был на хорошем счету и стал маленьким начальником в райотделе совсем недавно. Подозревается он в халатности — ​в том, что не организовал с 28 января по 31 декабря прошлого года (в период руководства отделом) работу участковых надлежащим образом. В результате, как формулирует СК РФ, «в одном из торговых павильонов была реализована спиртосодержащая жидкость <…>, что повлекло гибель людей».

Иркутская катастрофа, поставившая мировой рекорд по числу погубленных метанолом, — ​это не уровень участковых. Каким образом, даже поставив работу подчиненных «надлежащим образом», он мог раскрыть заговор отравителей? Это что, его подопечные — ​местные колдыри — ​друг друга потравили? Да, участковые должны следить за нелегальной торговлей. Но концентрат для принятия ванн продавали легально. При чем тут участковый?

И почему бы тогда не посадить столичных участковых, на подведомственной территории которых расположены офисы крупнейших бизнес-корпораций и телекомпаний, министерств и ведомств, которые абсолютно легально сделали все, чтобы у людей, пьющих сейчас «боярышник», была вот такая жизнь, какая она есть? Которые сделали все возможное, чтобы этих людей смешали с придорожной пылью, с пищей для воробьев? Чтобы у них, даже работающих (среди 76 погибших только один бомж), не хватало денег на магазинную водку?

Слушайте, бутлегерству — ​30 лет. Его крышуют серьезные люди. И вот нашли парня. Для публики, ждущей крови, назвали его в телевизоре начальником полиции Иркутской области. Для суда вменили парню в вину последние 11 месяцев. И что? А кто, собственно, наливал яд и зачем?

По поводу иркутских событий публику тешат рассказами о нищете жертв и их слабохарактерности, недостатках в работе властей, и ничего — ​об отравителях и их целях. А с какой стати правительство готовится повышать цену на водку? Почему ее производство накануне иркутских событий резко стало расти (в ноябре на 45% по сравнению с ноябрем 2015 года)? И как это сочетается с тем, что одновременно правительство озаботилось борьбой с алкоголизмом? С каких щей иркутский депутат Госдумы от «Единой России» Андрей Чернышов высказывается за полный запрет продажи жидкостей, аналогичных «боярышнику»? Под контролем депутата торговый дом «Юрмико», один из крупнейших в Восточной Сибири поставщиков алкоголя. Он сам будет доплачивать пятикратную разницу между своим пойлом и «боярышником»? Нет? А откуда народу тогда взять деньги?

Да, удивительно это все, действительно общество спектакля.

Если верить сообщениям органов, по делу «боярышника» уже предъявлено обвинение двадцати двум ранее задержанным лицам. 8 заключены под стражу, 9 — ​под домашним арестом, 5 — ​под подпиской. Продавцы, водители, предприниматели, поставщики. Непосредственных производителей нет. Также нам сообщили, что среди них — ​уроженец Сирии и пятеро выходцев из Азербайджана. В Приангарье, да и в подавляющем большинстве регионов Сибири бутлегерство с самого начала — ​второй половины 80-х — ​носит ярко выраженный этнический характер. Хотя, конечно, кто только водку не «катал», особенно в 90-е. Но как основной бизнес это выстроено только ими.

Бизнес этот, безусловно, преступный, но бесспорно и то, что это не самые злодейские злодеи. Их предприимчивость обусловлена спросом на дешевый алкоголь, который государство удовлетворить не в состоянии из-за мощного водочного лобби.

Бутлегеры не могли порушить свою жизнь, осознанно влив в пузырьки яд. Оригинальный и легальный «Боярышник» производило питерское ООО «Легат». Схема проста: заимствование популярного на «дне» бренда аптечных настоек, уход от акцизов и всех законных ограничений, касающихся оборота алкоголя, и на выходе — ​хит продаж. Люди пили его годами. «Легат» закрылся, но от его имени из Питера продукция шла. Шел также этиловый спирт из Казахстана — ​его тоже разливали в пузырьки с этикеткой «Боярышник» и с другими подобными этикетками, никого не вводящими в заблуждение,— «Витасепт», «Чистый С», несть им числа.

Говорят, отлаженные потоки забарахлили потому, что не так давно изменилось законодательство относительно перемещения спирта. Но находится ли это в причинно-следственной связи с тем, что вместо этанола стали лить метанол, неясно. Из метанола традиционно готовят омыватель для стекол авто (естественно, левый). Зима началась давно, нераспроданной «незамерзайки» много. А тут — ​близость Нового года, ажиотажный спрос на спиртное. Вроде мотив для преступления проясняется. С обнаруженного склада изъято более 10 тонн метанола и более 6 тонн уже изготовленного стеклоочистителя.

Но нет, люди так свой бизнес не рушат.

Кому понадобилось это массовое убийство, до сих пор неизвестно.

Премьер ввел 30-дневный запрет на торговлю непищевой продукцией с содержанием этилового спирта более 25%. За исключением парфюмерной продукции и стеклоомывающих жидкостей. Напомню, отравились именно парфюмерным концентратом, в котором содержался метанол. И метанол же — ​в автомобильных стеклоомывающих жидкостях. Все это продают, как и раньше. Продают «Тройной» одеколон (в нем этанола меньше 25%), но перед Новым годом с витрин убирали шариковые дезодоранты и спреи для загара.

Кроме того, под предлогом борьбы с людскими слабостями (чему есть диагноз — ​игнорирование реальности) акцизы и далее будут повышаться. Это явствует из комментариев и курирующего алкоиндустрию вице-премьера Александра Хлопонина, и президента. В связи с уже состоявшимся с 1 января ростом акциза Минфин опубликовал проект приказа о повышении минимальной розничной цены на водку со 190 до 219 рублей за пол-литра (реальные цены намного выше). Хлопонин также считает необходимым ввести акцизы и на «спиртосодержащую продукцию двойного назначения». Например, на аптечные настойки боярышника, пиона. То есть на пузырьки с контролируемым качественным этанолом, а не на кустарный «парфюм». Резонанс получило и намерение продавать зеленку и валокордин по рецептам.

Каким боком все эти меры по ужесточению контроля за оборотом спиртного или медпрепаратов со спиртом могут отразиться на том огромном сегменте рынка, что во тьме?

Рост акцизов и рецепты на зеленку — ​совсем не в тему иркутской истории. Это опять забота лишь о деньгах и бизнесе, но никак не о людях. У несчастных отбирают последние источники дешевого спирта — ​видимо, в надежде, что они пойдут покупать водку в сетевых магазинах. Они не пойдут. Но в нелегальном секторе цена поднимется вслед за легальным. А зарплату этим несчастным не повышают никогда.

Черемисин — ​третье должностное лицо, задержанное по этому делу. Обвинения в халатности предъявлены также замначальника территориального управления Роспотребнадзора Михаилу Лужнову и замминистра имущественных отношений региона Евгении Нефедовой.

Известно, что иркутский Роспотребнадзор более полугода бомбардировали просьбами о запрете розничной продажи концентрата для ванн «боярышник» (с подобными предложениями областные власти обращались также в Минпромторг РФ — ​еще весной). Роспотребнадзор отвечал, что проверить законность продажи невозможно, поскольку товар относится к парфюмерно-косметической группе и не является пищевым продуктом.

Суд отказал в заключении Лужнова под стражу, он госпитализирован с сердечным приступом. Нефедову суд отпустил под подписку, отстранив от должности и назначив ей на период следствия пособие в размере прожиточного минимума трудоспособного населения России.

Сыщики полагают, что Нефедова имела основание обратиться в суд с иском о расторжении договора на аренду земли к тому предпринимателю, в павильоне которого продавался «боярышник», однако ограничивалась предупреждениями.

Скорее всего, и Нефедова, и Лужнов вскоре вернутся к прежней жизни. Формально они закон не нарушали. При этом всякий половозрелый житель русских равнин понимает, что чиновники такого ранга способны были разобраться с ларьками. Как и мэрия, и обладминистрация, ссылающиеся ныне на свою беспомощность.

Вот только зачем разбираться?

Не говорю, что было прекрасно, но все как-то приспособились дышать в этой ледяной степи. Схема работала, потому что все ею были довольны. У бухарей (субъект № 1) было чем похмеляться и закидываться вновь: условный «боярышник» в реальности является социальным алкоголем, продуктом в продовольственной корзине беднейших слоев, дешевым из-за отсутствия акцизов и никак не менее надежным, чем легальный алкоголь. Водка — ​это лотерея, паленки много. Иркутск — ​не исключение. Здесь многие поэтому и переключились на «концентрат для ванн». Не только из-за дешевизны. И «концентрат» этот пили уже несколько лет. Пока кто-то не решил вмешаться и в его рецептуру. У детей пролетарского интернационализма, приехавших с окраин империи (субъект № 2), — ​востребованный бизнес. Местная братва (№ 3) и полиция (№ 4) — ​имели с этого бизнеса. Разумеется, никого из руководителей ГУ МВД области не обвиняю, но если вспомнить 90-е и соседние регионы — там алкогольными деньгами (долей в этом бизнесе) кормили именно начальников УВД субъектов. Уж точно не участковых.

Местные власти (№ 5) могли не сортирами заниматься и конкретными народными судьбами, а чувствовать себя великими, рассуждать одновременно о происках Запада и привлечении западных инвестиций. И федеральные власти (№ 6) это устраивало — ​ведь никто не озаботился дать стране легальную дешевую водку, забрав, таким образом, доходы у этнических криминальных группировок, у крышующих их полицейских и местных бонз. Что прекратило бы массовые отравления и пополнило бюджет. Но нет, это не наш путь.

Ну и есть еще седьмой субъект, при каждой новости о волне отравлений лосьонами рассуждающий о естественном отборе (то есть они — ​венец этого отбора) и радующийся, что чернь не ропщет, пьет в анабиозе свой шмурдяк и разговаривает с телевизором.

Словом, живи — ​не хочу.

Ну и не живем.

Одномоментных жертв метанола получилось 76. Столько же, 76 человек, погибли за 7 лет до этого на Саяно-Шушенской ГЭС (повсюду значится 75, но я считаю иначе, одна погибшая женщина была беременной). Вскоре после новогодних праздников нам сообщили, что число отравленных «боярышником» выросло. Однако позже экспертиза это опровергла: и в Иркутске люди умирали уже не от метанола, и в Красноярске четверо скончались от того, что смешали с алкоголем «Фентанил».

Нас тыкают числом 76 в один и тот же невыученный урок. Логика действительно повторяется. Крышку гидроагрегата сорвало потому, что его ремонтировала карманная фирма руководства, заимствовавшая название у «дочки» самой ГЭС. Убившие 76 иркутян тоже слямзили бренд у настойки боярышника. Одно время и на ГЭС, и в микрорайоне Ново-Ленино все обходилось. Но это всегда лишь до времени. Однажды такой бизнес проходит точку невозврата — ​и крышку турбины срывает, а в «боярышник» льют метанол. Потому что если беда может случиться, она случается.

На скамью подсудимых после катастрофы на СШ ГЭС сели семь менеджеров самой станции, ни к кому из московских начальников, кто, собственно, и решал, в каких режимах гонять станцию, кто создал для аварии все предпосылки, даже и вопросов-то не возникло. Осудили стрелочников. Сейчас в Иркутске похватали таких же. И выводы из очередной катастрофы делаются той же адекватности, что и прежде.