За прошедший год «Газпром» увеличил экспорт газа в Европу на 12,5% — до 179 млрд кубометров. С осени 2016 года госкомпания несколько раз обновляла рекорды по объему месячных и суточных поставок в дальнее зарубежье. Причиной востребованности экспорта «Газпрома» стали сильные морозы, высокая конкурентоспособность российского газа и отсутствие на европейском рынке альтернативных поставщиков такого масштаба.

«Экспортеры СПГ, такие как Норвегия, свои возможности исчерпали и не могут больше наращивать добычу», — объясняет заместитель директора по энергетическому направлению Института энергетики и финансов Алексей Белогорьев.

Но ключевой фактор, сыгравший на увеличение европейского спроса, — низкие цены на нефть, из-за которых среднегодовая экспортная стоимость российского газа находилась на уровне $165 за тысячу кубометров, считает аналитик Sberbank CIB Валерий Нестеров. «Еще несколько лет назад хорошей ценой считалось $400 за тысячу кубометров и выше. Конечно, европейские граждане старались запастись дешевым газом, тем более что вскоре он будет дорожать вслед за нефтью».

Для российской стороны ситуация выглядит не столь радужно: увеличение экспортных поставок не компенсирует «Газпрому» резкого падения цен на газ. Уровень годовой добычи опустился до минимальных значений в истории компании, а финансовое положение заметно ухудшилось. «Раньше «Газпром» генерировал значительные свободные денежные потоки — средства, которые оставались после капвложений и могли пойти на дивиденды и другие нужды, — говорит Нестеров. — В период с 2013 по 2015 год чистая прибыль компании сократилась с $36 до $13 млрд».

Благодаря низкой долговой нагрузке, развитой транспортной инфраструктуре и большому потенциалу для сокращения издержек «Газпром» обладает достаточным запасом финансовой прочности на годы вперед, считают аналитики. Вопрос в том, сможет ли госкомпания продолжить реализацию своих крупных инвестпроектов, зачастую не имеющих большого коммерческого смысла.

Геополитические трубы

Сегодня приоритетный для России проект «Газпрома» — газопровод «Северный поток 2», который, как и первый «Северный поток», должен пройти по дну Балтийского моря до Германии. При наличии украинского маршрута он не будет востребован, считает партнер компании RusEnergy Михаил Крутихин: «На протяжении последних 4—5 месяцев «Газпром» усиленно увеличивает транзит через Украину, чем фактически подтверждает преимущество этого маршрута, который дешевле и эффективнее». Все случаи перебоя поставок в Европу происходят вследствие политических решений Москвы, а не по вине украинской стороны, считает Крутихин.

Другой важный спор касается степени изношенности украинской газотранспортной системы. В Еврокомиссии транзитный маршрут считают надежным: по оценкам регулятора, в ближайшие годы украинские возможности останутся на прежнем уровне. «Газпром» утверждает, что после 2020 года пропускная способность украинской газовой инфраструктуры уменьшится на 60%. Алексей Белогорьев говорит: «Если принять позицию Еврокомиссии, то «Северный поток 2» — это просто избыточная мощность, не обусловленная новым спросом. Но у «Газпрома» тоже есть свои весомые аргументы, хотя бы благодаря осведомленности — разработчики всех украинских трубопроводов сейчас работают в России. И тогда бестранзитный газопровод необходим».

Новый газопровод может быть рентабельным при условии проектного финансирования с участием иностранных партнеров и западных банков, а также при его полной загрузке, считает Валерий Нестеров. «Газпром» козыряет тем, что при должном использовании мощностей транспортный тариф по «Северному потоку 2» будет ниже, чем для транзита через Украину, и тогда труба окупится».

Впрочем, полностью заменить украинский транзит не удастся. Во-первых, пропускная способность «Северного потока 2» не покрывает всех потребностей Европы, а во-вторых, снабжение ряда стран Восточной Европы через Германию просто нерентабельно. «Россия будет стремиться свести использование украинского маршрута до минимума: 10—30 млрд кубометров в год против нынешних 60—80 млрд», — говорит Нестеров. Украина будет терять на этом довольно существенную сумму: $2—3 млрд в год.

Со вторым громким проектом «Газпрома» — «Турецким потоком» — ситуация более однозначная: аналитики сходятся в том, что коммерческий смысл в строительстве этого газопровода отсутствует. «На строительство инфраструктуры, которая может оказаться никому не нужной, уже потрачено $17 млрд, — говорит Крутихин. — Теперь выясняется, что «Турецкий поток» может состоять только из одной нитки вместо планировавшихся четырех. Может, будет вторая, но ее будет некуда девать — там просто нет потребителя».

Белогорьев соглашается с тем, что Турция не станет наращивать газовую зависимость от России, которая и так находится на критическом уровне. «Кроме того, страны Западной Европы не заинтересованы в этом проекте, так как транзит пойдет через балканские страны, не входящие в ЕС. Тем более что сама Россия все эти 10 лет позиционировала этот проект как геополитический», — говорит эксперт.

Будущее российского газа

Несмотря на эти трудности, у «Газпрома» есть все возможности для сохранения своих позиций на европейском рынке в ближайшее десятилетие. Впрочем, для того чтобы удержать свою долю (в 2016 году госкомпания обеспечила около 32% европейского спроса на газ), «Газпрому» все же придется выдержать ценовую конкуренцию с новыми игроками (в частности, с американскими поставщиками дешёвого СПГ).

Настоящее «окно возможностей» для вытеснения «Газпрома» с европейских рынков открывается после 2025 года, считает Белогорьев. «Это «окно» будет связано с каспийским газом. Иран и Туркмения — потенциально крупнейшие источники экспорта газа, который пока никак не задействован в Европе». К 2025 году эти игроки вполне могут построить новый трубопроводный маршрут или организовать поставки СПГ, чем заметно ослабят позиции российской госкомпании.

Валерий Нестеров напоминает о том, что в последние годы Европа стремится изменить свой энергетический баланс в пользу возобновляемых источников энергии, потребляя все меньше нефти, газа и угля. «С другой стороны, прогнозируемое падение собственной добычи газа, в первую очередь в Северном море, создает дополнительный спрос на экспорт. Но желающих продать газ в Европу к этому времени будет очень много», — заключает эксперт.