Владимир Рекшан и Санкт-Петербург. Небо на всех

С них все и началось. «Санкт-Петербург», основанный еще в 1969 году, — первая рок-группа в СССР, которая стала давать концерты целиком по-русски. Потом это стало нормой, а тогда было удивительно. Спустя годы, Рекшан играет все тот же ритм-н-блюз, что и раньше, и лирика похожа на старую, времен 1970-х, но теперь даже песни о любви сочетаются у него с политическими: «Только Ленин, старый конь, борозды не испортит. Он стоит за народ горой. И это потому что я люблю тебя, детка». Парадоксальная логика.

Левацкие взгляды Рекшана проявились еще как минимум в двух вещах. «Старенький Фиделюшко», она же «Куба — любовь моя», сыгранная в ритме рэгги (написана еще, когда Кастро был жив, исполнялась дуэтом с главным митьком страны Дмитрием Шагиным). И «Я убил министра (а в депутата я не попал)». По теперешним временам звучит диким экстремизмом. А между тем, это всего лишь переделка песни Боба Марли I Shot The Sheriff, которая стала всемирным хитом в исполнении Эрика Клэптона. И никто, послушав ее, не кинулся убивать шерифов.

Александр Маноцков и Courage Quartet. МАМА

Песни петербургского театрального композитора на его же стихи. И поет тоже он. Отдаленно напоминает сайд-проекты группы «Аквариум», но вообще работа уникальная, прямых аналогов у нас нет: изысканная барочная музыка, возвращающая сознание на несколько веков назад — и мощные злободневные тексты: «Нам бы, Господи, тут без злобы, разобраться бы что куда, а ты дал нам стальные зубы и товарные поезда. Мы смеемся любой угрозе. Эй, начальник, хорош орать. У кого встает на морозе, того Сибирью не испугать». И тягучий виолончельный рифф.

По сути, по своему посылу это, конечно, рок-музыка. Только очень уж необычная.

Крематорий. Люди-невидимки.

Армен Григорян уже много лет играет одну и ту же версию рок-н-ролла с минимальными изменениями. Чуть менее удачно, чуть более. На этот раз его группа звучит достаточно мощно. Но гораздо интереснее, о чем он поет, мир, в который он погружает. Это такой мрачный постмодернистский цирк с персонажами из разных эпох. Тут и Брунхильда, и Гудвин, и Ричард III, и всеми забытый мексиканский президент-пацифист Бенито Хуарес, самый низкорослый президент за всю историю всего мира — 135 сантиметров!

Работа концептуальная. Автор определяет ее как «исследование тёмных сторон человека, представленное в лёгкой и даже веселой форме». И иногда и сатирической, как в песне про Свету, которой «решила стать популярной эстрадной звездой, позвонила на Первый канал и попросила огласить прейскурант. Ей сказали: «Всё будет путём! Мы сделаем всё за один миллион». А потом «она решила стать Президентом всея Руси, собралась идти в Избирком, предварительно сняв трусы». Но сатира это вовсе не на наше телевидение и аппарат власти, а на потребительское общества главные слова в котором «хочу» и «дай».

Альбом веселый, качественно записанный и одновременно холодный, отстраненный. Григоряну удается это сочетание: веселье и холод.

Леонид Федоров. Псалмы.

Федоров выпустил в этом году три альбома: «Грозу» с Владимиром Волковым, блистательный альбом «Аукцыона» «На Солнце» и этот, с израильским гитаристом Игорем Крутоголовом. Шесть псалмов Давида он исполняет в переводе с иврита Анри Волохонского, соавтора легендарного Хвоста, автора хита «Под небом голубым», только там в оригинале не «под», а «над».

Конечно, это эксперимент, но не ради эксперимента. Много шумовой музыки, есть и европейская классика, и фолк, и даже элементы хард-рока, но ощущение сакральности не утрачивается. Вопреки всему, мир един, времени нет, и древний текст, например такой: «Столь хорошо и приятно быть воедино братьям, словно лучшее масло, когда с головы стекает на бороду, бороду Ааронову, да по каймам его одеяния…» - вдруг оказывается живым, актуальным, вовсе не архаичным.

Последние танки в Париже. Реакция.

Поэт Леха Никонов и его команда играют откровенный, почти канонический панк-рок, время которого прошло уже в восьмидесятых. Но от этого даже интереснее. Веет чем-то несвоевременно перестроечным. Грязный звук, срывающийся голос, с трудом пробивающийся сквозь гитарные риффы, мрачные и прямолинейные тексты. «Время говорить, что обществу нужны перемены», и одновременно: «Какие здесь перемены? Здесь люди от страха слепнут, все это уже было».

В сущности, весь альбом — о невозможности перемен. Мысль очевидная, но надо быть Лехой Никоновым, чтобы спеть об этом с такой яростью, с таким накалом.

Громыка. Акробатенька.

Если альбомы года — «На Солнце» «Аукцыона» и «Без дураков» Федора Чистякова, то петрозаводская группа «Громыка» — безусловно, открытие года. Такого свежего, неожиданного и веселого проекта у нас не было, пожалуй, со времен «Авиа» с их «Сомненья все долой. Проснись и пой!».

Они называют свой стиль «психоделический твист» или «политбюро-рок». Что, в общем-то, естественно: если в стране стало так много советского, неизбежно должен был появиться и соц-арт. Выступают костюмах членов Политбюро на фоне портрета министра иностранных дел СССР Андрея Громыко. В музыке совмещают самые далекие влияния — от итальянской эстрады до панка. Вокалист имитирует манеру Эдуарда Хиля и Муслима Магомаева. Самое удивительное, что под них можно танцевать. Никакого занудства, очень бодрая и жизнерадостная музыка.

Это второй их альбом. В первом главным хитом была песня «Говорил я вам, не прислушались». Хотя там каждая вторая вещь достойна быть в радиотопах. В «Акробатеньке» главный хит, пожалуй, «Доставить в Москву»: «Кого-то черт попутал, кто-то наводит тоску, кто-то задумал смуту… Связать и доставить в Москву!!!». Есть еще «Паустовский, Бианки и Пришвин (погулять на природу вышли)» и мощный «Водоканал». Вообще чувство, что группа прочно стоит на ногах, она еще нас удивит и порадует.