Прежде чем обратиться в Дорогомиловский суд Москвы, бывший депутат Верховной рады Владимир Олейник просил генпрокуратуру Украины расследовать события февраля 2014 года, когда на Майдане начались вооруженные столкновения и погибли люди. Потом он обращался в украинский Высший административный суд с заявлением об отмене февральских же решений Верховной Рады, которые считает неконституционными. Ни там ни там результата не добился.

После проигрыша Олейник не пошел в международные суды (потому что это долго), а подал гражданский иск о признании госпереворота в Украине в российской юрисдикции — и теперь, когда суд его удовлетворил, намерен «повторить» в судах Франции, Германии и Польши, но по другим поводам. Сбор «юридических фактов» в иностранных судах, по словам Олейника, сделает его дальнейший диалог с украинской судебной системой более успешным.

Рассмотрение иска Владимира Олейника началось в Дорогомиловском суде 15 декабря и заняло менее двух недель. В качестве заинтересованных лиц истец просил привлечь президента Украины Петра Порошенко, бывшего президента Виктора Януковича, а также министров иностранных дел (на момент событий на Майдане) Германии, Франции и Польши Франка-Вальтера Штайнмайера, Эрика Фурнье и Радослава Сикорского. Все трое выступили свидетелями при подписании Януковичем и лидерами украинской оппозиции соглашения об урегулировании политического кризиса 21 февраля 2014 года. Документ должен был остановить кровопролитие в Киеве, поскольку предусматривал отвод войск и запуск конституционной реформы. «Но после того как войска вывели, оппозиция начала захватывать правительственные здания. А все три министра пропали, мы их больше не видели», — объяснял в московском суде Владимир Олейник.

Подача иска вызвала в СМИ дискуссию о наличии у российского суда юрисдикции для его рассмотрения. Владимир Олейник проживает в Москве, иск подал по месту регистрации. Суд заявление принял и рассматривал в порядке особого производства, предусмотренного статьями 262 и 264 ГПК РФ, и следуя статье 46 Конституции РФ, гарантирующей доступ к суду «каждому», а не только гражданам России. «Мне неизвестны случаи установления юридических фактов подобного рода. В суде можно, например, установить факт исчезновения человека, получения диплома об образовании или водительских прав, факт рождения ребенка. А о том, чтобы «установить» госпереворот, я никогда не слышал», — рассказал «Новой» член Совета по правам человека Илья Шаблинский.

Впервые в деле о событиях на Майдане было не только это. Процесс в первый раз в практике судов общей юрисдикции транслировался онлайн. Доступ в зал судебного заседания закрыли и для зрителей, и для журналистов — из соображений безопасности.

Свидетельские показания в суде дал бывший президент Украины Виктор Янукович — рассказал, что на смену власти в стране повлияли извне, а штаб «госпереворота» фактически размещался в посольстве США. После него суд допросил нескольких представителей свергнутого правительства. Бывший вице-премьер Сергей Арбузов заявил суду, что когда мирный протест перерос в массовые беспорядки, дипломаты Евросоюза «настоятельно рекомендовали» не вводить в стране военное положение. А комендант антимайдана Александр Зинченко вспомнил, как посол США Джеффри Пайетт, бывший президент Грузии Михаил Саакашвили, польский политик Ярослав Качиньский и другие иностранные сочувствующие выступали на сцене Майдана с революционными призывами.

Суд, кроме того, просмотрел видеозаписи с выступлениями лидеров Евромайдана и заслушал экспертов-политологов, давших определение понятию «государственный переворот» как «внезапной нелегитимной смене законной власти группой лиц с применением насилия и нарушением конституционного правопорядка».

Во время прений 27 декабря истец представил суду закон об амнистии, принятый Верховной радой 21 февраля, как доказательство насильственного характера событий на Майдане. Закон освобождает участников «мирных собраний» от уголовной ответственности по ряду статей — посягательство на жизнь сотрудников милиции, захват заложников, убийство, грабеж, разбой, террористический акт и подготовка к нему, создание незаконных вооруженных формирований, захват государственных зданий, вмешательство в деятельность судов, пропаганда войны. Амнистия распространяется на период с ноября 2013 года (начало Майдана) по февраль 2014 года (его завершение) — в это время в Киеве, по данным министерства здравоохранения Украины, погибло 104 человека. «Объясните мне, как могут насилие, теракты и пропаганда войны способствовать евроинтеграции? Тут в букете статей перечислено все то, что реально и происходило там», — заявил Олейник, назвав закон об амнистии «коллективной явкой с повинной».

В совещательной комнате судья Анна Шипикова провела всего час, почти столько же она зачитывала текст решения, сразу с мотивировочной частью. Суд удовлетворил иск Олейника и признал государственный переворот в Украине «фактом, имеющим юридической значение», а события на Майдане — «действиями, направленными на насильственное изменение конституционного строя и захват государственной власти». При этом суд на всякий случай согласился со всем сразу — с тем, что факт госпереворота «общеизвестен и не требует доказывания», и с тем, что «истец привел достаточные доказательства». Само принятие иска у гражданина Украины суд тоже объяснил по-разному: с одной стороны, дело об украинском Майдане «затрагивает интересы России», с другой — в Украине Олейник «лишен действенной судебной защиты», поэтому вынужден искать ее в России.

После оглашения решения Владимир Олейник заявил журналистам, что инициирует в судах Германии, Франции и Польши иски к местным политикам, ответственным за срыв соглашения о неприменении силы. Кроме того, он намерен «запустить процесс международного признания госпереворота в Украине» — направить представление в Конституционный суд Украины о признании смены власти в стране неконституционной («Для этого нам потребуется 45 подписей депутатов, мы их соберем», — говорит он), собрать подписи сограждан для обращения в Венецианскую комиссию через ОБСЕ и направить жалобу в Европейский суд по правам человека, поскольку «захват власти привел к умалению прав и свобод людей».

«Полагаю, нет смысла искать правды в международном уголовном суде в Гааге. Но уверен, мы и сами возбудим уголовные дела — например, в форме выездного заседания суда в Донецке, по месту совершения преступлений, или хотя бы в Одессе, рядом с Домом профсоюзов», — говорит Олейник.