Сергею Бородину — 39. До августа 2014 года он носил погоны. 15 лет. В личном деле — десяток поощрений. И ни одного взыскания. Сначала — срочная служба в армии, потом — контрактная. С 2006 года — боец ОМОНа ГУМВД Иркутской области. 15 лет — это календарных. А выслуги у Сергея набралось на 21 год и 7 месяцев.

В январе 2001-го его подразделение, сопровождавшее колонну из Грозного в аэропорт «Северный», попало в засаду. Для Бородина этот бой окончился контузией и осколочным ранением. Было и еще несколько спецкомандировок: в Чечню, Дагестан, Кабардино-Балкарию. Лучшие бойцы иркутского ОМОНа, среди которых был и прапорщик Бородин, привлекались для обеспечения безопасности экономических саммитов в Хабаровске и в Санкт-Петербурге. Всю зимнюю Олимпиаду 2014 года Сергей с сослуживцами находились в Сочи. Правда, ни одного старта так и не удалось посмотреть. Даже по телевизору. После дежурств буквально валились с ног. Затем — Крым, откуда прапорщик Бородин вернулся в конце июня и вскоре ушел в отпуск. Только на службу Сергей уже не вышел. 29 августа 2014 года начальник ГУМВД Иркутской области генерал-майор Андрей Калищук подписал приказ об его увольнении. Как значится в документе, за проступок, который порочит «честь сотрудника органов внутренних дел и наносит ущерб авторитету полиции». А Бородин стал фигурантом уголовного дела, возбужденного по части 1 статьи 111 УК РФ — «нанесение тяжкого вреда здоровья, опасного для жизни».

Вместе с Сергеем уволили и сержанта Виталия Мурашова, успевшего прослужить в ОМОНе два года.

Справедливости ради стоит сказать, что следователи Иркутского управления СКР во всем разобрались, и 20 июля 2015 года уголовное преследование Бородина было прекращено. При этом — по реабилитирующему основанию, по пункту 1 части 1 статьи 27 УПК РФ, в связи с «непричастностью к совершению преступления». Но в ГУ МВД Иркутской области отказываются реабилитировать Бородина и Мурашова, приносить им извинения и восстанавливать на службе Виталий махнул рукой на все и восстанавливаться уже не хочет. А вот Сергей попытался вернуться в ОМОН. Через суд. Пока безрезультатно. Наверное, это была его ошибка, что первое заявление об обжаловании приказа об увольнении он подал еще в то время, когда проходил по уголовному делу в качестве подозреваемого. И суд тогда пришел к выводу, что генерал прав, а прапорщик — нет.

После того как было вынесено постановление о прекращении уголовного преследования Бородина, иркутские суды оказались заложниками своих же решений. Не могли же они тогда ошибиться… Вот и подтверждают сейчас, что уволили его правильно. Правда, подчеркивают, что выкинули прапорщика из органов не из-за уголовного дела и что приказ начальника ГУ МВД был издан из-за совершения Бородиным проступка, «наносящего ущерб авторитету полиции». А то, что СКР посчитал, что никакого проступка вообще не было, судьи «не замечают»…

Происшествие в кафе «Кристалл»

В ночь на 28 июля 2014 года Сергей Бородин вместе с сослуживцами, бойцами ОМОНа Виталием Мурашовым и Александром Бабуковым, решили посетить популярное в Свердловском районе Иркутска кафе «Кристалл», сделали заказ (в том числе и 250 граммов водки), но выпить не успели. К Сергею подошел его знакомый, работавший охранником кафе, и предупредил: лучше уехать, потому что около кафе назначена «стрелка» двух иркутских этнических группировок.

Если бы Сергей и его друзья не работали в ОМОНе, может, и прислушались бы к совету. Но годы службы наложили отпечаток на характер: позволить себе ретироваться, зная, что у кафе назначена «стрелка», которая может перерасти в побоище, они не могли. И Сергей начал тянуть время, отправив Мурашова и Бабукова на улицу, «в разведку». С улицы раздались женские крики.

Сергей выбежал из кафе и увидел, как несколько человек избивают уже лежащего на земле Мурашова. Рядом от наседающих парней отбивался Бабуков. Позже Виталий и Александр расскажут, что, выйдя на улицу, они увидели выясняющую отношения компанию. Но когда они подошли к парням, чтобы пресечь разгорающийся конфликт, кто-то ударил Мурашова чем-то тяжелым по затылку. От удара боец ОМОНа потерял сознание и упал. Бабукову от первого нападения удалось увернуться, он начал отбиваться, но все-таки «пропустил» несколько ударов в голову. В это время и подняли крик стоявшие на улице девушки. Бородин с ходу ринулся на помощь товарищам. Даже сначала и не заметил, что получил ножевое ранение в руку и «поймал» несколько ударов в голову. Невысокого роста, но хорошо подготовленный физически, ежедневно на протяжении многих лет изнурявший себя тренировками по рукопашному бою, Сергей «раскидал» разъяренную толпу, участники «стрелки» разбежались.

Сергей с сослуживцами тоже уехали. А на следующий день узнали, что подъехавший по вызову наряд полиции обнаружил в кафе «Кристалл» охранника заведения Али Ойева с «ножевым ранением, опасным для жизни». И что управлением СКР возбуждено уголовное дело.

Сергей поехал в часть. Но перед этим заехал в больницу, сдал кровь на анализы для установления наличия алкоголя. Забегая вперед, скажу, эта предусмотрительность пригодилась. Офицеры УСБ (управления собственной безопасности) областной полиции, проводившие проверку и оперативное сопровождение уголовного дела, возбужденного СКР, свою версию развития событий в кафе «Кристалл» построили на том, что бойцы ОМОНа были пьяны и что именно они спровоцировали конфликт. Но анализы показали: алкоголя в крови Бородина, Мурашова и Бабукова не было.

Уголовное дело

29 июля 2014 года на столе начальника ГУ МВД России по Иркутской области генерал-майора Андрея Калищука появился рапорт начальника дежурной смены областной полиции о том, что накануне в кафе «Кристалл» «в ходе конфликта и возникшей драки с группой неизвестных» три бойца ОМОНа получили травмы. Сергей Бородин — резаную рану левой руки, ушиб головы, Виталий Мурашов — ушибы лица, головы, грудной клетки, Алексадр Бабуков — ушибы лица, ссадины головы. Генерал наложил на рапорте резолюцию — провести проверку. Напомню, что к тому времени уже было возбуждено уголовное по факту ножевого ранения, полученного Али Ойевым.

Сотрудники управления СКР по Иркутской области не горят желанием ссориться со смежниками из МВД, но на условиях анонимности рассказали мне, что оперативное сопровождение расследования уголовного дела изначально показалось им странным:

— Одно то, что «пропали» записи с камер видеонаблюдения, вызывает серьезные сомнения в причастности Бородина к ранению Али Ойева, — сказал мне офицер СКР. — И ножи, или нож, которым были ранены Ойев и Бородин, не нашлись.

И в самом деле. Расследование происшествия началось уже 28 июня. А кафе «Кристалл» с точки зрения обеспечения безопасности посетителей вполне приличное заведение: там и в залах, и на улице установлены видеокамеры, записи с которых могли бы помочь следствию восстановить реальную картину инцидента. Но, увы, записи исчезли…

«Пропажа» видеозаписей и ножей не смутила оперативников УСБ. Они уже «назначили» виноватого — прапорщика Бородина, и, как мне представляется, начали подгонять под свою версию доказательства. Бородина задержали, поместили в ИВС и попытались убедить написать «явку с повинной». Не вышло. Попробовали надавить на пожилую маму Сергея, организовав ей «свидание» с сыном. Правда, перед встречей мать «обработали»: мол, ее «ребенок» может отправиться в колонию лет на 10—12, но если «будет правильно себя вести», раскается и пойдет на «сделку со следствием», то отделается, возможно, даже условным сроком. Но мама Сергея в виновность сына не поверила и на оперигру не отреагировала.

Когда оперативникам не удалось «договориться» с Сергеем, начали обрабатывать свидетелей. И преуспели. Правда, позже они все отказались от своих показаний. Одна из официанток кафе «Кристалл» утверждает, что в полицию ее доставили, чуть ли не «похитив». Она возвращалась домой, когда к ней подошли двое мужчин и насильно усадили в машину, в отделении девушку продержали до позднего вечера, не разрешая позвонить, чтобы домочадцы смогли забрать ребенка из детского садика. В итоге она подписала объяснение, где события злополучного вечера были изложены в той версии, которая устраивала оперативников. Приблизительно то же самое произошло с диджеем кафе «Кристалл» — парня настолько затюкали, что он уехал из города.

Почему не поступил приказ на проведение рейда

Моя командировка в Иркутск началась с визита в пресс-службу областного ГУ МВД. И там мне задали неожиданный вопрос: «Какой смысл УСБ подгонять проверку под «виновность» Бородина? Неужели вы думаете, что они стали бы так подставляться из-за прапорщика?» На то время у меня не было ответа, но изначально возникло подозрение, что за конфликтом в «Кристалле» и увольнением Бородина и Мурашова кроется что-то куда более серьезное. Картина начала складываться уже после встреч с бывшими работниками кафе «Кристалл», бойцами иркутского ОМОНа и СОБРа.

С бойцами иркутского ОМОНа и СОБРа встретиться официально мне не удалось, а от предложенных «подставных» я и сам отказался. По личному составу якобы прошел негласный запрет на контакты с «журналистом из Москвы». А те бойцы, которые все-таки нарушили распоряжение (если оно, действительно, было), рассказали, что 28 июля 2014 года новость о нападении на бойцов ОМОНа взбудоражила отряд. Все понимали, что нападение не должно остаться безнаказанным, ждали приказ на проведение рейда, чтобы задержать всех участников «стрелки» у кафе «Кристалл». Рвались в рейд и бойцы иркутского СОБРа. В отрядах уже знали, что Бородин, Мурашов и Бабуков случайно попали на «встречу» выясняющих отношения двух этнических группировок — кавказской и азиатской.

Но приказ так и не поступил. И все напряглись оттого, что вину за конфликт решили взвалить на получивших травмы бойцов ОМОНа. Почему все вышло именно так? Главк хранит свои тайны, но можно строить предположения, исходя из совпавших по времени фактов. Как раз в августе 2014 года начали собирать документы для подготовки указа президента России о присвоении звания генерал-лейтенанта начальнику ГУ МВД России по Иркутской области Андрею Калищуку. А нападение на бойцов ОМОНа — ЧП серьезное, и если быстро не найти виновных, президентский указ может быть надолго отложен. Но вот если найти, то это могло привести к всплеску националистических настроений и к серьезному обострению оперативной обстановки, по крайней мере, так мне разложили пасьянс знакомые офицеры полиции. В общем, и так плохо, и так нехорошо.

Вот и разыграли гамбит: ради оперативного преимущества пожертвовали «пешками». И не только Бородиным и Мурашовым. В моем распоряжении оказалось «Заключение служебной проверки», подписанное сотрудниками УСБ ГУ МВД России по Иркутской области. Судя по этому документу, кроме увольнения со службы Бородина и Мурашова были наложены взыскания еще на полтора десятка бойцов и командиров иркутского ОМОНа и СОБРа. В том числе и на командира ОМОНа полковника Сергея Буренкова, и на командира СОБРа полковника Сергея Кондобаева — за «недостатки в организации морально-психологического обеспечения оперативно-служебной деятельности».

А президентский указ проскочил без заминок: 6 ноября 2014 года Андрею Калищуку было присвоено звание «генерал-лейтенант полиции». Перед тем как отправиться в командировку в Иркутск, я отправил запрос в МВД России, в котором была и просьба о содействии в организации встречи с генерал-лейтенантом Калищуком. Но в графике работы начальника ГУ МВД России по Иркутской области не нашлось времени поделиться своей версией «иркутского гамбита».

Иркутск — Москва