1. Федеральный закон «О защите прав и законных интересов физических лиц при осуществлении деятельности по возврату просроченной задолженности»

Другими словами — закон о запрете деятельности «коллекторов без лицензии». С 1 января незарегистрированные в реестре коллекторы не имею права заниматься взысканием долгов, то есть звонить, угрожать и преследовать должника. На осуществление новой деятельности указом выделен новый департамент ФССП (Федеральной службы судебных приставов) с численностью 25 человек, а также 375 человек дополнительных работников в территориальных органах.

— Закон неоднозначный. С одной стороны, он был нужен, потому что до этого момента любая компания могла себя объявить коллекторским агентством. Да, у нас есть закон о персональных данных, но все-таки не было никакого контролирующего, надзорного органа. Закон хорош тем, что выдвигает четкие требования к коллекторам. Их деятельность становится абсолютно легальной.

Вторая сторона закона — это количественные ограничения, которые он накладывает на контакты с должником. К тому же, он дает должнику возможность отказаться от разговора. Последний момент мне кажется очень спорным. Просто так сказать кредитору или коллектору: «Мне больше не хочется говорить о моем долге», — на мой взгляд, это не очень правильно. Это, в свою очередь, породит увеличение исков от кредиторов к должникам. И просто завалит нашу судебную и исполнительную систему.

Это не так уж хорошо и для самих должников, потому что если дело переходит в плоскость судебного разбирательства, его результатом будет принудительное исполнение решения. Тогда уже не получится договориться о рассрочке. Количественные ограничения вроде бы правильные: какой смысл звонить человеку пять раз в день, если он не может расплатиться? Но эту норму нужно было вводить в том случае, если состоялся нормальный разговор, если должник объяснил свою ситуацию. В этом случае ни один здравомыслящий коллектор не будет звонить еще раз. Что такое контакт с должником? Вы мне звонили сегодня три раза, но только на третий смогли дозвониться. По-хорошему, если взять мою распечатку, мы увидим три контакта. Это больше, чем разрешено законом. Но при этом мы с вами поговорили всего лишь один раз.

Во всех европейских законодательствах присутствуют больше качественных ограничений, не количественных: то есть ты можешь говорить, какие аргументы вправе приводить в разговоре с человеком. Есть качественные ограничения и у нас, но они общечеловеческие. Безусловно, запрещено угрожать.

Ответов на многие вопросы пока нет. Посмотрим на прецеденты, которые покажут, как контролирующий орган будет реагировать на нарушения.

2. Федеральный закон «Об увеличении пенсионного возраста для муниципальных и государственных служащих».

С начала 2017-го стартует поэтапное увеличение пенсионного возраста, дающее право на начисление и последующую выплату страховой пенсии по старости. Новые нормы отмеченного закона напрямую касаются муниципальных и государственных служащих, а также лиц, замещающих государственные должности в РФ и регионах.

— Это правильный пиар-ход. С точки зрения финансов, эта вещь ничего не значит. И социальный аспект я бы тут не обсуждал. Всегда в обществе был распространен миф, что у госслужащих есть какие-то преимущественные права. Но это небольшое количество людей. Сколько их там? Тысяч десять, не больше. Я давно говорил, что все льготы, доплаты к пенсиям госслужащих, — это правильно. Такое начиналось уже в 90-е годы. Была нехватка людей в госорганах, нужно было чем-то их заманить, чтобы они не уходили. Поэтому тогда ввели такую практику.

С моей точки зрения, это политически правильный шаг. Он расчищает дорогу к тому, чтобы рано или поздно делать в пенсионной сфере другие преобразования. Это «пристрелка» к повышению пенсионного возраста. Правда, конечно, непонятно, когда эта вещь будет касаться всех остальных.

3. Федеральный закон «О государственной кадастровой оценке».

Закон вводит институт государственных оценщиков и предусматривает передачу полномочий по определению кадастровой стоимости государственным бюджетным учреждениям. Налог на недвижимость теперь будет начислять на ее кадастровую стоимость, которая превышает инвентаризационную.

4. Федеральный закон «О государственной регистрации недвижимости».

Система регистрации жилплощади переходит полностью в электронный формат, зарегистрировать недвижимость можно будет в одном городе, находясь в другом. Если построенную недвижимость не зарегистрировать вовремя, то можно наткнуться на огромный штраф в размере 20% от стоимости самой недвижимости.

— Введение этого закона не про налоги. Он, в первую очередь, связан с гармонизацией реестра. Для того чтобы не было четырех видов оценки, оставляют две, кадастровую и рыночную.

Под новую систему регистрации недвижимости и вводится универсальная система регистрации. Поскольку у нас меняется тип реестра и вводится новая база (общая между всеми госорганами), то в силу этого оценка должна быть гармонизирована именно с данными Росреестра. Поскольку государственные оценщики введут кадастровую стоимость, все остальные тоже будут видеть налог от кадастровой стоимости. Если говорить о налогообложении, на мой взгляд, ситуация не сильно изменится. У нас уже действует закон для физических лиц, в рамках которого налог начисляется в соответствии с кадастровой стоимостью участков или объектов недвижимости, поэтому физические лица могут даже не заметить изменений.

5. Федеральный закон «О приоритете товаров российского происхождения, работ, услуг, выполняемых, оказываемых российскими лицами по отношению к товарам, происходящим из иностранного государства, работам, услугам, выполняемым, оказываемым иностранными лицами».

Закон подразумевает, что госкомпании будут обязаны при наличии российского аналога отказаться от иностранного товара. Это относится в том числе и к медицинским, и к образовательным учреждениям. «Приоритет услуг, выполняемых российскими лицами» — это официально узаконенный приоритет по отношению к гражданам РФ в приеме на работу.

— Я считаю, в нынешних условиях это нормальная практика. Да, при определенных ценовых параметрах предпочтение будет отдаваться российским товарам, и при этом таких производителей должно быть не менее двух-трех. Таким образом, мы серьезно не искажаем конкурентную ситуацию в стране, но действительно содействуем вопросу импортозамещения. Это нормальная практика. Например, в Китае отдается предпочтение национальным производителям для осуществления госзакупок при разнице в цене до 20%.

Приоритет в услугах по отношению к гражданам Российской Федерации? На самом деле, это решение компаний. Компании могут принимать свои правила, кого принимать к себе на работу, это прорабатывает совет директоров. Если они считают, что им нужны сотрудники такой категории (не иностранцы), они имеют право отдавать им предпочтение.

— Для онкологии объективно это катастрофа. Мое «против», скорее всего, складывается из эмоциональной оценки. Потому что я знаю, что есть препарат, которому я на 100% могу доверять. И есть препарат, о котором я мало что знаю. В рамках нашего стационара, мы стараемся не рисковать и пользуемся только оригинальными европейскими препаратами.

Что касается закона, я так понимаю, что приоритет – это, конечно, не запрет. Если мы рассматриваем сценарий наличия зарубежного и отечественного препарата, то будет необходимо отдавать предпочтение российскому. Но отказываться от иностранных препаратов совсем никто не запретит.

В принципе, сами по себе дженерики (лекарства, продающиеся под патентованным названием, отличающимся от фирменного названия разработчика — Ред.) – это не всегда плохо. Если дженерики произведены в хорошем проверенном месте на качественном оборудовании, и процентное содержание вещества в препарате ровно такое же, как и в оригинале, то ничего страшного нет. Например, все израильские препараты, о которых ходит много хороших мифов, — дженерики. Сам по себе Израиль не разрабатывал ни одного химиопрепарата. Но в то же время они смогли наладить выпуск качественных дженериков, которые по своей эффективности никоим образом не уступает оригинальным лекарствам. К сожалению, о российских препаратах мы то же самое сказать не можем. Если сейчас взять лекарства, которые у нас есть на рынке и которыми мы лечим онкологических пациентов в рамках государственных программ, то это либо отечественный препарат, либо индийский, либо латиноамериканский. Это те препараты, которые дешевле для закупки.

Очень важный момент – это низкая доступность каких бы то ни было онкологических препаратов на российском рынке. Неважно, дженерики, отечественные, импортные… Пациенты просто не получают нормальные препараты. Учитывая, что эта проблема не решена, вводить еще какие-то дополнительные ограничения, на мой взгляд, совершенно неразумно.