«ПЗЗ это документ от которого зависит, сможет ли застройщик, который пришел к городским властям с мешком денег построить в вашем дворе двадцати этажную башню, или нет», — резюмирует суть происходящего муниципальный депутат из Лефортово Александра Андреева, кому-то из потенциальных избирателей, на пятачке у входа в массивное здание Ветеринарной академии, именно тут и должны состояться слушания. Двое парней, подошедшие к нам скептически морщатся. Там не менее депутат говорит дело.

Именно правила землепользования устанавливают высотные параметры строительства и, и это главное, функциональное назначение каждого участка: природоохранная зона — строить нельзя, зона гражданского строительства, промышленная — можно в соотвествии с прописанными в документе ограничениями.

По сути ПЗЗ уточняют параметры генерального плана в их приложении к конкретному микрорайону и являются документом, обязательным для любого девелопера. Именно эти правила и ограничения являются главным подспорьем для городских активистов в их борьбе против уплотнительной застройки, или наоборот: защитой для коммерсанта. В зависимости от того, какой именно код городские власти присвоили участку.

Еще год назад Мосгордума приняла закон, в соотвествии с которым все уже выданные разрешения на строительство и так называемые ГПЗУ, этот документ оформляется непосредственно перед началом работ, даже если ни противоречат генеральному плану и градостроительным нормам должны быть легализованы в новых ПЗЗ.

Тогда, в ноябре-декабре 2015 года, активисты уже били тревогу: практически все стройки остановленные гражданами были властями просто заморожены, старые ГПЗУ не были отозваны, а значит их легализация приведет к волне новых конфликтов, более того, под сукном у застройщиков остались сотни еще не реализованных разрешений, о которых горожане и не подозревают. Их легализация развяжет руки девелоперам, но закон все-таки был принят, несмотря на протесты немногочисленных оппозиционеров в городском парламенте и недовольство активных мундепов.

Общественные слушания — последняя баррикада. Впрочем, как оказалось проекты ПЗЗ содержат и другую мину замедленного действия.

«Оппозицию не пускать!»

Правила застройки, должны были утвердить уже давно вместе с генеральным планом в 2009 году: но по результатам его бурного обсуждения в Мосгордуме еще прошлого созыва, ПЗЗ решили утверждать отдельно, чтобы не затягивать его одобрение главного градостроительного регламента столицы. С тех пор городам федерального значения разрешили вводить их указом городского головы, без голосования в законодательном органе субъекта. Слушания — формальная процедура, результаты которой в принципе власти могут и проигнорировать (они носят консультационны характер и не в праве вотировать проект), но это единственный способ повлиять на содержание документа — объясняют мундепы.

По Юго-Восточному округу они должны состояться в здании Ветеринарной академии, черно-белые стенды перед входом в актовый зал, уже за двадцать минут до начала набитый взволнованной публикой, иллюстрируют предмет разговора. Огромные карты исписанные индексами и несколько цветных.

За пару минут до начала первый скандал: в зал е пускают Андрееву и еще одного мундепа, коммуниста Александра Афонцева. «Нет мест». В итоге обоим удается пробраться. По словам последнего, охрана, дежурившая у дверей призналась, что по негласному указу руководства оппозиционных депутатов велено по возможности не пускать. сотрудница префектуры Ксения Ильина, ответственная за слушания парирует: «Никаких указаний не было, я лично провела депутатов в зал». Но напряжение снять не удается: за сутки до назначенной даты в интернете распространилась информация что власти набирают на встречу пропаленную массовку, скриншоты подобного рода «приглашений» были опубликованы во всех градозащитных группах. «Смотрите какой цирк!» — Татьяна Овчаренко, один из «оппозиционеров», руководитель Школы активного горожанина, кивает в сторону группы лиц маниакально аплодирующих каждой реплике чиновников на сцене.

Представляют проект депутат Мосгордумы от «Единой России» и два представителя от строительного комплекса. Подходы к сцене забаррикадированы партами, за каждой из парт угрюмые охранники с соответствующими бейджами. Тут же «горячий микрофон».

Первое время вопросы достаются лояльным участникам («Что будет с нашим парком, скажите, осуществится ли наша мечта!» — «Конечно осуществится!», «Я хотела бы поблагодарить руководство города за такие замечательные ПЗЗ!», одна из слушательниц забывает вопрос и почему-то называет правило неверной аббревиатурой, президиум благосклонно кивает: «Ничего!») Как только дело доходит до оппозиционных депутатов, те же граждане протестуют: «Да что вы их слушаете!», «Они просто пиарятся», — и предлагают свернуть обсуждение: «Сколько можно уже больше часа сидим, пора и по домам».

Ведущий разрешает продолжить, но «в рамках регламента». В гаме тонут и аргументы несогласных и реплики ведущих. К десяти часам слушания объявляют закрытыми. Публика расходятся. Самые бойкие из «лоялистов» в холле обнимаются с персоналом. Немолодая дама, громче всех кричавшая с места про «самопиар» улыбается кому-то с зеленым бейджиком «организатор»: «Ну что, теперь по домам? Вы меня подождете?»

Ни кола и двора

Главная претензия оппозиционеров: маркировка «Ф» на вывешенных планах. В красочном буклете, его выдавали всем участникам, она расшифровывается следующим образом: «Существующие фактические параметры застройки сохраняются и распространяются на всю территориальную зону».

«Так называемы фактические параметры должны браться из кадастра, но это полная катастрофа, потому большинство московских дворов не внесены ни в какой кадастр, — объясняет Александра Андреева. — Там где в кадастре нет параметров, а это 80 если не все 90 процентов городских кварталов, устанавливается такой вид разрешенного использования «для нужд населенного пункта» — то есть строить там можно все что угодно. Автоматически эта территория становится зной градостроительного произвола, которую можно использовать вообще как угодного по усмотрению городских чиновников, это падение в такие дремучие 90-е, что лужковская уплотниловка нам покажется еще золотым временем».

Дело в том, что в советское время весь город был разделен на соответствующие участки, территории дворов были приписаны к конкретным домам, но с созданием новой кадастровой базы столичные чиновники не смогли внести в нее старые границы участков, по причине общей неразберихи и отсутствия в союзе централизованного учета придомовых территорий (все планы в бумаге хранились в районных коммунальных подразделениях, с крушением советской системы многие из их были утеряны).

По актуальным правилам, оформление собственности на территории дворов, а равно как и их внесение в кадастр — головная боль собственников жилья. Ввиду того, что процедура такого несения достаточно трудоемка, да и стоит не мало (ценник может превышать миллион рублей) на настоящий момент в кадастр внесены лишь объекты коммерческого строительства и участки , находящиеся в непосредственной собственности города. А стало быть под застройку, теоретически, с утверждением новых ПЗЗ сможет отправиться любой двор — убеждены муниципальные депутаты.

Маркировка введенная городом — фактически незаконна, убеждены многие из них. «Ее нет ни в одном законе, ее придумали московские власти, кроме того нас не устраивает легализация всех ГПЗУ, в целом наша задача, чтобы эти правила землепользования и застройки не были приняты в их нынешнем виде, а стало быть мы будем подавать в прокуратуру, требовать отмены результатов слушаний», — говорит другой городской активист, присутствовавший на слушаниях на севере города, Юлия Галямина.

По ее словам проблема с «подсадными» участниками балы и там: «Я до начала дискусси поговорила с многими бабушками, они признались, что прийти их сюда попросил глава управы, и завтра они будут перед ним отчитываться, причем что такое ПЗЗ они вообще не знают», — рассказывает активистка. «Во время самих этих слушаний бабушки вели себя очень агрессивно, пытались сорвать выступления независимых муниципальных депутатов, захлопывали, свистели», — свидетельствует она. «В целом сейчас необходимо вовлекать в эту проблему максимальное количество заинтересованных граждан, потому что протестовать у нас начинают только тогда, когда под окнами начинают рыть котлован. ПЗЗ должны создаваться в результате большой аналитической работы, а представленные документы консервируют статус кво, и поэтому мы видим в них большую опасность», — подчеркивает она.