У Оксаны Рыжковой, жительницы Набережных Челнов, сегодня уже 11 детей. В недалеком пригороде у них стоит роскошный трехэтажный дом из красного кирпича. Три года назад ее семья была поменьше, в ней было «всего» пятеро детей — ​и все они умещалась в небольшой комнате в общежитии. Ни о каком особняке Оксана тогда даже не мечтала.

В 2013 году у московского офиса «Единой России» в знак протеста против бездействия властей голодали четыре многодетные матери. Оксана Рыжкова была одной из них, она специально прилетела из Набережных Челнов, когда узнала об инициативной группе женщин, решивших идти до конца ради крыши над головой для своих детей. Этому шагу Оксаны предшествовали ее многочисленные одиночные пикеты у стен администрации Татарстана и Казанского кремля. Семья Рыжковых простояла в очереди на получение квартиры более 10 лет. И когда у них было 26-е место в списке, то есть оставались какие-то месяцы, Оксане пришел отказ из администрации: жилье Рыжковым больше не положено, причина — ​у старших дочерей родились свои дети. Смириться с тем, что ее огромной семье всю жизнь придется прожить в маленькой комнатке старого общежития, Оксана не могла.

«Новая газета» многократно писала об этом отчаянном сопротивлении матерей.

Сейчас Оксана вспоминает, как в те дни ей позвонила какая-то девушка и сказала, что Рыжкова включена в список на встречу с Алиной Кабаевой. «Кому я только не писала, но гимнастке… Кто-то за меня попросил, кто-то выдернул, — ​рассуждает Оксана. — ​Когда мы с ней встретились, поговорили, у обеих глаза были на мокром месте. Она тогда при мне так строго сказала татарской администрации: «Не надо политику примешивать. Она — ​многодетная мать, ей просто надо дать жилье».

Оксана встречает меня в аэропорту Нижнекамска, оттуда около 40 минут до их поселка. По дороге я расспрашиваю ее о том, что стало с остальными женщинами, которые с ней три года назад голодали у офиса правящей партии.

— Катюша Мальдон субсидию на 8 миллионов получила, спонсор подарил, — ​говорит Оксана. — ​Она себе квартиру возле МКАД купила. Люба Мерекина — ​тоже, но им обеим имя спонсора разглашать запретили, поэтому до сих пор не знаю, кто о девочках позаботился. Только Ира Калмыкова ни с чем осталась, ей предлагали жилье в Когалыме, откуда она приехала, а она туда возвращаться не хотела, и сейчас все так же у нее — ​по комнатам, общежитиям.

Оксана паркует машину у высокого металлического забора, рядом — ​кирпичный трехэтажный дом, почти замок.

— После встречи с Алиной спустя пару дней позвонила та девушка, что и в первый раз, и огорошила меня: «Сейчас за вами приедет водитель, Оксана. Вы поедете выбирать себе дом». Вы бы видели, как это все происходило! Я села в машину, и мы начали разъезжать по всему городу, по «их точкам», конечно. Остановимся у одного коттеджа, водитель меня спрашивает: «Нравится? Нет? Тогда поехали следующий смотреть». А когда зашли в этот, ходим с ним с этажа на этаж, а там — ​новая мебель, кухня, телевизор, сауна на первом этаже… И он мне: «Дальше поедем?» Я замахала руками: «Никуда я больше не поеду, мы с детьми будем жить здесь».

Выходим из машины, из окна третьего этажа нам машут младшие дети Оксаны. Две старшие дочери, Саша и Тоня, уже живут самостоятельно со своими семьями. И вот год назад Рыжковы взяли опеку еще над шестерыми ребятишками.

Оксана рассказывает, что в «опеке» ей предлагали сначала только двух малышей, Никиту (6 лет) и Ульяну (4). Но оказалось, что у них еще есть сестры и брат, их всего шестеро, они — ​одна семья. И Оксана взяла всех.

На улице минус 10, и поэтому когда заходишь в теплый большой дом, тебя буквально обнимает горячий воздух. В прихожей на крючках висят семь курточек — ​как в детском саду. Из гостиной доносится громкий детский смех. Самые младшие бегом спускаются с лестницы, и каждый бросается меня обнимать. Все сразу решают устроить мне экскурсию по дому. Первый этаж — ​это сауна, ванная, гостиная с камином и совмещенная с ней совсем новая кухня. Дальше — ​винтовая лестница наверх. Пока поднимаемся на второй, я замечаю приклеенное к стене: «Мама! Ты самая лучшая». Второй этаж — ​это спальня и две детские-игровые. На третьем этаже — ​комнаты взрослых девочек, библиотека и просторный балкон.

За большим совместным ужином Оксана рассуждает:

— Нам помогли, потому что мы были одни. Никто ведь в целом не решил проблему — ​этим летом у офиса девочки тоже голодали (в июле у офиса «Единой России» более 20 дней держали голодовку девять многодетных матерей.— ​Ред.). Да, о нас до сих пор заботятся — ​к Новому году звонят из фонда и спрашивают, какие игрушки мои хотят к празднику. Но таких, как мы, кто просит по закону, их ведь много… И всем детям нужен теплый дом.