Дневники Полины Жеребцовой — это документальное свидетельство очевидца, которое переведено на 13 языков мира. Временной промежуток, охваченный в них — война (1994–2004). В 2011 году вышел первый том, который так и назывался: «Дневник Жеребцовой Полины». В 2014-м опубликован второй, «Муравей в стеклянной банке. Чеченские дневники». Через год в России вышел сборник рассказов Жеребцовой о мирных жителях Грозного — «Тонкая серебристая нить». Сейчас в свет выходит ее автобиографическая повесть о довоенном времени в ЧИАССР — «Ослиная порода».Это первая книга Полины не о войне, а о мире и непростом детстве на Кавказе.

Дедушка Полины — журналист-кинооператор, долгие годы работал на грозненской телестудии, знал шесть языков, был самым близким ее другом. Его внезапная гибель при обстреле больницы в начале Первой чеченской стала для маленькой девочки серьезной утратой, открывшей глаза на ранее непонятные вещи: «Дневник тогда резко повзрослел вместе со мной».

«Правителям современной России посвящается» — так написано в предисловии к «Чеченским дневникам». Нуждается ли сегодня Россия в текстах, подобных этому? Полина не отвечает за всю страну, но говорит о том личном, что в ней все-таки «успела создать война»: «Отныне дело всей моей жизни — писать, напоминая, что каждый из нас делает выбор на войне и в мире: украсть, оболгать, убить или поделиться хлебом, закрыть собой и вспомнить о том, что мы — люди».

После публикации первых томов писательнице стали поступать угрозы в адрес семьи. Физической расправой угрожали регулярно, и Полина была вынуждена просить политического убежища в Финляндии. Аргументом «оскорбленных» читателей стали якобы предвзятые суждения девочки-подростка, которая, как им казалось, не может знать правду о военном конфликте… «Какая бы военная сторона ни совершала преступления, я об этом писала. Я на стороне тех, кто не умеет стрелять, — на стороне мирных жителей, — рассказывает Полина. — Некоторые русские обвиняют меня, что я, по их мнению, порочу российскую армию. Есть чеченцы, недовольные тем, что я не прославляю их героев, таких как Шамиль Басаев, не пишу об Ичкерии. Люди, не замороченные политическими идеями — что русские, что чеченцы, — благодарят за дневники».

В своей книге Полина дает точное определение абсолютно «безыдейному и бессмысленному» понятию «война»: «Эксперименты на человеческом материале. А материал — это мы».

В 17 лет, еще в Грозном, девушка начала заниматься журналистикой. Уже тогда, работая на Северном Кавказе, она впервые столкнулась с угрозами. Ей запрещали писать о пытках, о нарушениях прав человека — это были уже не «предвзятые суждения» маленькой девочки, а речь взрослой журналистки, но и ей угрожали за слова. А потом — и за обнаруженные факты. Например, Жеребцова и правозащитница, журналистка «Новой газеты» Наталья Эстемирова расследовали ракетный обстрел грозненского рынка 21 октября 1999 года. Полина хорошо помнит этот день: она помогала маме торговать, когда раздались выстрелы и девочку серьезно «обдало» осколками. Многие знакомые по рынку, как она рассказывает, погибли. Рядом убило девушку пятнадцати лет, продававшую в ларьке конфеты, женщину Розу на восьмом месяце беременности — она торговала соленой капустой. Молодому парню, пришедшему помочь сестре собрать товар, оторвало голову. От эпицентра взрыва эти люди были за 2–2,5 квартала. Общая цифра — до 140 погибших. Раненых — сотни.

Полина рассказывает: «Я с младших классов торговала на этом абсолютно «колхозном» рынке и знала, что никогда там не было оружия. С Наташей мы дружили, она попросила меня собрать полные данные о пострадавших людях. Основная работа пришлась на лето 2004-го. Потом я уехала из Грозного, и больше туда не возвращалась. Наташа продолжала собирать материал. Я точно знаю, что она хотела рассказать о ракете, и много узнала. Но ей не удалось опубликовать доклад — она погибла».

В дневнике Полины за 3 марта 2002 года есть такая запись: «Через 17 дней мне исполнится 17 лет. Я еще ничего не успела. Рядом со мной ссорятся, любят, воюют, умирают, рушат и строят. Помню: мои одноклассники мечтали стать следователями, многодетными матерями, врачами. Я же часто меняла свои планы. Начитавшись дедушкиных книг, желала стать монахиней в «Шаолине». Овладеть искусством врачевания. Научиться левитации. Об этом в настоящее время можно вспомнить со смехом и с тоской. Мое детство исковеркала война. Проблемы стали «земными». Главное — выжить».

Сегодня Полина говорит: «Тогда была ребенком, и мне, как и другим детям, попавшим под бомбы, было очень страшно. Сегодня мне очень неприятно, что в России забыли дату начала чеченской войны. Практически ничего не пишут».

11 декабря 2016 года исполнилось 22 года с момента начала Первой чеченской войны. Всего за время чеченского конфликта, по данным правозащитной организации «Мемориал», только среди мирного населения погибло более 50 тысяч человек.