Первая премия

Леонид Юзефович. Зимняя дорога: Роман. — М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной

Про что.Про жернова истории. Документальный эпический роман о так называемой Якутской экспедиции 1922–1923 годов. В самом конце Гражданской войны в схватке за городок Сасыл-Сысы сошлись отряды белого генерала Анатолия Пепеляева и красного командира Ивана Строда. Формально победитель есть, фактически — победителей не будет.

Зачем читать.«Как раз важно — кто хороший, кто плохой. Неважно, кто белый, а кто красный. Есть некая высшая правда, и каждый из противников обладает частью правды, которую он принимает за целое. Конфликт этот в латентной форме существует и сейчас и будет существовать еще долго, если не всегда, но релятивизм здесь — благо. Понимание относительности некоторых ценностей снижает накал гражданского противостояния».

Что сказал писатель.«Свою задачу я вижу в том, чтобы извлечь достойные фигуры из исторического забвения или полузабвения».

На пробу.«На исходе Гражданской войны, в мире, где самый грозный враг — не противник, а мороз, красные и белые уже не питали ненависти друг к другу и постоянно предлагали друг другу сдаться. Никому не хотелось убивать таких же русских людей, как они сами. Населенная непонятным народом чужая холодная земля, за власть над которой они сражались, объединяла их равной враждебностью к тем и другим».

За неделю до этого писатель получил грант (750 тысяч рублей) «Русского Букера» на перевод его романа на английский язык и издание книги в Великобритании.

Вторая премия

Евгений Водолазкин. Авиатор: Роман. — М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной

Про что.«Существуют две истории — личная, состоящая из небольших событий, и всемирная, или всеобщая, которая состоит из всяких могучих деяний, революций, переворотов, войн. Выясняется, что большая история — всего лишь часть истории частной. Она, в сравнении с личной историей человека, незначительна. С собой человек уносит не масштабы и великие деяния, а шум вскипевшего самовара, Новый год с ёлкой, ожидание подарков на день рождения…»

Зачем читать.«Я хочу, всякий раз нажимая на ту или иную клавишу, дать начало ассоциативному ряду. Говорю, что барабанит дождь по крыше веранды, — и рассчитываю на то, что человек начнет дорисовывать, подключит свой собственный опыт и будет развивать эту картину. Я сознательно решил отказаться от стилизаций в пользу простоты».

Что сказал писатель.«Как можно тратить бесценные слова на телесериалы, на эти убогие шоу, на рекламу? Слова должны идти на описание жизни. На выражение того, что еще не выражено».

На пробу.«Вот бежишь ты по жизни со слабой надеждой взлететь, и все смотрят на тебя с жалостью, в лучшем случае — с непониманием. Но ты — взлетаешь, и все они с высоты кажутся точками. Не потому что в мгновение так уменьшились, а потому что план сверху (лекции по основам рисунка) делает их точками — сотней обращенных к тебе точек-лиц. С открытыми, как представляется, ртами. А ты летишь в избранном тобой направлении и чертишь в эфире дорогие тебе фигуры. Стоящие внизу ими восхищаются (немножко, может быть, завидуют), но не в силах что-либо изменить, поскольку в этих сферах все зависит лишь от умения летящего. От прекрасного в своем одиночестве авиатора».

Третья премия

Приз читательских симпатий Людмила Улицкая. Лестница Якова: Роман. — М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной

Про что.Семейная сага, роман в письмах и притча о глубинной связи поколений. Всю жизнь рассказывая чужие истории, стоит найти время и силы написать свою.

Зачем читать.Изъятия и забвения факта — изъятия во спасение и изъятия опасного, которое приучает к беспамятству. «У нас если дедушку отправляли в ГУЛАГ, об этом старались забыть. Фотографии с вырезанными лицами — это наша история».

Что сказал писатель.«Найденная переписка моих дедушки и бабушки заставили меня снова взяться за эту невероятно тяжелую, просто непосильную работу. Но теперь уж точно — в последний раз».

На пробу.«…До чего человек приноравливается к обстановке — даже удивительно. Кажется, если попаду в ад — месяц один буду обживаться на новом месте, пока узнаю, где опера, нельзя ли у какого-нибудь грешника достать пианино — а через пару месяцев так обживусь, что не захочу переезжать на другую квартиру, даже в рай».

Отдельной строкой

Кроме трех официально названых победителей, есть еще одна Большая книга, которая в этом ряду должна быть названа обязательно.

Алексей Иванов. Ненастье: Роман. — М.: АСТ; Редакция Елены Шубиной

Про что.О 90-х годах в большом уральском городе, о бывших «афганцах», о ловушках времени.«В девяностых общество видит в основном братков на «бумерах» и «новых русских» в малиновых пиджаках. Это все штампы. Я же постарался определить, так сказать, феноменологию той эпохи».

Зачем читать.«Ненастье» — экзистенциальная западня, ситуация тупика. Находиться в ней невыносимо, а выходить из нее самоубийственно, и непонятно, что делать. В романе есть и социальные ловушки, и индивидуальные. Из такой ловушки только один выход: переделывать себя. Жить для других — это выход из ненастья. Но никто не заставит тебя сделать другого дороже себя, кроме тебя самого. Если же говорить обобщенно, то выход из ловушки — выход за пределы своего эго, хоть человеку, хоть обществу.

Что сказал писатель.«Немало читателей с наскока решило, что роман про злых бандосов, хотя вообще-то он про уникальные явления эпохи. Видимо, эпоха еще слишком близко, а лицом к лицу лица не увидать».

На пробу.«Серега искренне считал, что он круче всех, но свое превосходство (в меру своего понимания) использовал во благо ближних. Он вообще был нацелен на людей: жаждал одобрения, восхищения, зависти. Вряд ли он кого-то любил, кроме себя, но зато все вокруг видели: одиночество — это не то, что человеку причиняют другие люди, а то, что человек причиняет себе сам».

Даже триумфаторы, как показалось, были удивлены финальным раскладом. Слишком велики были ожидания, что в него войдет роман Алексея Иванова «Ненастье». Литературная премия не спорт — кто первым добежал, тот и молодец. Тут кто выше, дальше, быстрее, решают другие. Не разглядевшие? Не понявшие? Не оценившие? Не прочитавшие? Члены Литературной академии то ли не знают, то ли не захотели учесть, что для современной отечественной литературы сделал и делает Алексей Иванов. Насколько разнообразны его писательские интересы и возможности — диапазон фантастический: «Золото бунта» и «Общага-на-Крови», «Сердце Пармы» и «Географ глобус пропил», «Горнозаводская цивилизация» и «Ёбург», «Хребет России», «Тобол» и «Вилы»… «Ненастье», пожалуй, первая успешная художественная попытка осмыслить последнее десятилетие ХХ века в России.

Нет сомнений, выбор лауреатской тройки достойный. Но слишком очевидный. Имена победителей настолько на слуху, что не нужно собирать 100 человек «академиков», чтобы его сделать. Или надо выбирать других, способных сохранить репутацию «Большой книги» как премии, создающей репутации.

Клариса Пульсон — специально для «Новой»