Редкий случай внимательной и вместе с тем не рабской экранизации. Мистическая и магнетичная интеллектуальная драма Форда — экранное воплощение бестселлера «Тони и Сьюзен» — самого знаменитого романа Остина Райта об опасных связях с литературой. Райт про это понимал. Он был преподавателем современной литературы и писательского мастерства. Но поверяя алгеброй гармонию, сам погряз в многолетнем романе с литературой, подчас предпочитая ее реальной жизни. Роману повезло дважды. Сначала с точным и деликатным литературным переводом Дмитрия Харитонова. А теперь и с экранным.

Арт-дилер Сьюзан (Эми Адамс) в своей спальне читает только что присланную ее бывшим мужем Эдвардом (Джейк Джилленхол) рукопись остросюжетного романа «Ночные животные» (собственно, так и называется фильм Форда в оригинале — заголовок «Под покровом ночи» изобретен нашими прокатчиками). С Эдвардом она рассталась 20 лет назад.

Героиня Эми Адамс, в отличие от Сьюзен из книжки — преподавательницы и матери троих детей, — королева современного арта. Офисы, холодная пустота виллы из стекла и камня на берегу озера — ее личный стеклянный зверинец. Вечно отсутствующий и отнюдь не скучающий в своих командировках муж-красавец (Арми Хаммер). И есть ли в холеном мире успеха и достатка — право на личное несчастье, на тайные страхи, забивающиеся под подушку в темноте?

Когда-то она не поверила в талант своего спутника жизни, мечтающего о писательстве как о борьбе со смертью. Призывала его отказаться от ненадежного дела, переключиться на нечто более устойчивое.

И вот теперь, 20 лет спустя, ее ночные чтения все больше втягивают ее в воронку романа, ей посвященного, полного намеков и отражений, кажется, и написанного лично для нее. «Никто ни о ком не пишет, — говорит в своем романе Эдвард, — кроме как о самих себе». Но и читаем мы прежде всего «про себя», «через себя» — сквозь оптику опыта, отношений с близкими, с окружающим миром. И порой связи с действительностью строим под впечатлением от прочитанного. Выдуманная история затягивает Сьюзен в скрытое покровом ночи, высвечивает темные уголки ее нынешнего стеклянного существования.

Герой романа Тони (Сьюзен представляет его Эдвардом) не может защитить своих жену и взрослую дочь от техасских гопников, напавших на их машину на безлюдной дороге. Набухшие насилием и страхом страницы романа таят опасность: разворачивают идеальную, латексную жизнь зрачком в болотное нутро непоправимых ошибок, трагических потерь. Литературный сон о любви и предательстве, насилии и унижении взрывает вялотекущее настоящее, пробуждая полнокровных чудовищ прошлого.

О своей застывшей, словно замерзшей в «ускользающей красоте» 40-летней героине Форд сказал, что «в среднем возрасте люди, которые вроде бы всего добились, часто чувствуют себя так, словно поднялись на самый верх лестницы, но лестница была прислонена не к той стене».

И вот книга Эдварда убирает лестницу.

Сначала Сьюзен пугается, когда автор романа дает ее имя убитой бандитами героине. Но еще больше страшит ее узнавание в Тони — себя, их исковерканных отношений.

В состоянии шока Тони с трудом вспоминает, что же с ним произошло? Как он выбрался с того проклятого шоссе? Может, все не так страшно, может, на реальность проецируется его «дурной сон»? Но сочиненный Эдвардом «дурной сон» обнажает искажения в отлаженной жизни Сьюзен. С книгой она мысленно осуществляет невозможное в жизни. Задает себе непозволительные вопросы. Можно ли убить… чтобы покарать убийцу? Нет? А если безнаказанно?

Роман как метафора отношений. Как узел, сплетающий сегодняшнее и полузабытое вчерашнее. Как выяснение отношений. «Ночным животным» Эдвард называл Сьюзен, когда они были вместе. И вот его память, его боль, дыхание — превратились в текст.

Гаснет свет, и леди вновь превращается в ночное животное. Это ошеломительное ночное путешествие под шорох страниц изменит если не саму жизнь, то ее восприятие. Последняя перевернутая страница для Сьюзен — мгновение личной катастрофы.

Знаменитый модельер-дизайнер Том Форд, возглавлявший Дома Gucci и Yves Saint Laurent, ставший символом успеха, — удачно переключился на карьеру режиссера (немало дискуссий вызвал и его первый, снятый 7 лет назад «Одинокий мужчина» с Колином Фертом, Джулианной Мур и Мэтью Гудом). В юности он мечтал стать архитектором. Возможно, поэтому его фильмы отличают стройность композиции, чувство формы. (Форма нового фильма сложная, матрешечная, романы — внутри романов: реальная жизнь Сьюзен, криминальный роман Эдварда, жестокое роуд-муви «Ночные животные» и, наконец, прошлое Сьюзен и Эдварда, пробужденное чтением.)

К тому же в мире моды у Форда имидж провокатора. В его правилах сталкивать несовместимое, враждебное, полярное. Белоснежные рубашки и черные пиджаки. Простота и роскошь. Форд строит кино как столкновение контрастов: геометрия хайтековских офисов, шикарных вилл Лос-Анджелеса — и техасское захолустье, ветхие лачуги прерии, где происходят жуткие события криминального романа. И, наконец, главная оппозиция: Женщина и Мужчина. В начале фильма в открытых витринах танцуют живые инсталляции: жизнерадостные жирные ангелы, голые толстухи, словно залетевшие в изысканную арт-галерею Сьюзен из нонконформистского телесного кино Зайдля. Секс и насилие, по Форду, — важнейшие качества кино, которое заводит, будоражит.

«Я и в жизни люблю животную страсть. Мне нравится, когда у меня бешено бьется сердце, а в жилах кипит кровь».

Агрессивное, грешащее вкусовыми переборами, но притягательное, живое кино. При этом интеллектуальный ребус. Как и в романе — минимум диалогов. Главное отличие кино от книги — визионерская изысканность, чувственность. Дизайнерское решение каждой сцены, каждого костюма. И прежде всего главной героини. Сьюзен — лицо фешен-моды. Здесь не просто игра в стиль, Форд стремится достичь осязаемости каждого предмета, создавая эффект присутствия.

Долгие сцены, внимательная камера. Рваный ритм компенсирует спокойный классический монтаж. После камерной драмы «Одинокий мужчина» Форд окончательно катапультировал в арт-мейнстрим. Его постмодернистское, эстетское кино обладает всеми признаками увлекательного триллера с приметами хичкоковского саспенса, темой неотвратимости и безнаказанности зла.

«Под покровом ночи» — размышления о природе искусства и взаимоотношениях текста с живой жизнью. О неистребимой вере в придуманное. И ненадежности наших укрытий.