…Она встала из-за стола, взмахнула ложечкой в ореховых крошках и вдруг сказала:

— Ленка! Все это —​дуб!

— В смысле «дуб»? —​испугалась я. (Мне-то как раз казалось, что пирог вышел.)

— Елка, игрушки —​особенно плюшевый верблюд. Пирог, разговор, кофейная банка 1900-х. Для меня это было… как дуб князя Андрея. Видишь, как цветет, и думаешь: нет, жизнь не кончена.

Вот и славно: человек вдруг отдал другому — ​через горсть орехов и стаю елочных ангелов — ​то, что сам от кого-то получил. Много раз получал. Вспомнить хоть вечер, когда человек, неживой после суточного дежурства в больнице, прибрел по делу к молодоженам. 22-летняя невестка поила свекровь пряным чаем масала с молоком, кормила имбирным печеньем. Никаких слов… Но коржики были — ​только из духовки. А за окном, как водится у нас, летел и чертил наискось снег.

Или — ​январь‑1992. Первая зарплата в свободной России. В пересчете — ​8 баксов. Звоню подруге, она тоже младший научный со степенью, тоже мать первоклассника и зарплата у нее та же:

— Оля, что ж это?!

— Ну… и пес с ним, — ​подумав, сказала Ольга. — ​Пойдем с детьми в Нескучный? С горки кататься.

…Господи, как это было хорошо: лететь очертя голову в овраг! Ни о чем не думать, кроме белого снега и черных веток. Забрести в соседний ампирный флигель, Музей минералогии АН СССР, где при всех режимах пылают темно-лиловым друзы аметиста из Анд, мерцает изморозь платины, кружат пестрые агатовые попугаи в малахитовых джунглях на дверце секретера XVIII века.

Ольгина храбрость — ​конечно, храбрость, а не беспечность! — ​спасла меня в этот день. И показала: против черного ветра и белого снега, шоковой терапии и прочего, — ​есть средства. Много кейсов (как говорят подросшие первоклассники‑1992). Их единая суть: окопаться и утеплиться.

Я, собственно, к тому, что в Москве вышла полезная книга по технологии утепления жизни. Подробная до смешного. Как поваренная. И мудрая каким-то ненавязчивым прикосновением. Как проповедь. Книга называется HYGGE. Секрет датского счастья» (М. КоЛибри, 2016). Автор ее, профессор Майк Викинг, — ​основатель и директор Института исследования счастья в Копенгагене.

Дания, страна со 179 дождливыми днями в году, долгой зимой и коротким летом, с хронической нехваткой солнечного света восемь месяцев в году и серым зябким морем, — ​неизменно занимает первое (или близкое к тому) место во всемирном рейтинге счастья. Да, конечно: прочная экономика, продуманный социальный рай. Рабочий день кончается в пять. Для тех, у кого есть дети, — ​в четыре: человек должен проводить вечера с семьей… Важные факторы, спору нет.

Но помимо того — ​датчане столетиями строят систему хюгге. Способ окопаться и утеплиться.

…О, там тьма компонентов: теплый рассеянный свет и огонь в печи, горячий кофе, глинтвейн, облако теплого золотого запаха печенья, уже готового… минуту вдыхать — ​и вынуть противень. Старые свитера. Старые пластинки. Старые друзья. Рождество: без него хюгге не бывает. А тьма и метель за окнами (как и тьма-метель внутри нас) лишь придают этой философии стойкого оловянного солдатика смысл и силу. Хюгге и есть — ​система и труд самообороны от тьмы.

Самые провокационные мысли профессор Викинг вбрасывает невзначай, меж рецептами пончиков. «Никаких соревнований. Вы нам уже нравитесь». «Стройте отношения и рассказывайте истории». «Хюгге —​это ситуации, наполненные спокойной взаимной заботой». «Вы не можете купить правильную атмосферу или чувство близости. Их… нельзя оплатить ничем, кроме времени, интереса и участия». «Вкус к жизни связан с чувством благодарности» —​цените же, ребята, тепло фаянсовой кружки, шероховатость парусины, запах корицы, треск огня и улыбку.

В общем — ​это тихий совет не ждать милостей от Парок, прядущих судьбы, карьеры, встречи.

А строить счастье самим. Последовательно. Из простых вещей. Включая катанье с горки.

Полагаю: это мудрый совет. Хорошо бы и нам собрать-перебрать все кейсы, весь опыт спасения от метели в тепле, от отчаяния в разговоре на кухне, все рецепты пирогов, сроки наряжения общих и ничьих елок в московских дворах (у нас во дворе это делается — ​и никто за десять лет шарика не разбил!), все способы заваривания кипрея с гречишным медом и сбережения горячей картошки под старым драповым пальто, весь запас историй, всю благодарность, накопленную за жизнь (уже отданную кому-то и еще не отданную: ведь это никогда не происходит «симметрично», в обмен, в ответ — ​но всегда происходит, в конце концов, почти случайно).

Пора бы и тут строить потихоньку, но упорствуя в том, — ​какое-то свое «вьюгге».

Русскую народную систему борьбы с холодом и тьмой: малыми группами, повзводно. Устроения квадратных метров, за которые ты в ответе, — ​как форта на границе с зимой. Как места, где окопались и утеплились. Где привечают путников. И знают, что найдут такие же форты в пути.

Самое время начать. Темнеет в четыре. Гололедица. И всего месяц — ​до Рождества.