Двойная продажа и захват

Зеленая железная дверь подъезда заперта на ключ. Оксана Дубова спускается встречать меня с пятого этажа.

— Сейчас открою, — говорит она, налегая на тугую щеколду. — У местных есть ключи. А чужих нам не надо. Живем как на пороховой бочке.

Дом №14 на улице Молодых Строителей известен всему Севастополю. Уже 20 лет жители двух его подъездов ведут судебные и внесудебные (то есть кулачные) бои за свои квартиры с представителями завода «Севастопольский маяк». Предприятие, которое начинало строить дом, но во время строительства обанкротилось, считает 19 квартир своими. У нынешних жильцов, их 80 человек, на руках — договоры о долевом участии в строительстве и гарантийные письма от руководства завода: в них зафиксировано, что люди получат жилье.

— Я стала дольщиком в 1998 году, — рассказывает Оксана. — Вложила 3700 долларов. По тем временам — серьезные деньги. По договору долевого строительства получила квартиру, которую правильнее было бы назвать коробкой: ни стяжки, ни коммуникаций. Доведение до ума обошлось еще в 3000 долларов.

Выступавший заказчиком строительства «Севастопольский маяк» 19 марта 1998 года издал гарантийное письмо, в котором указывал, что в связи с поступлением денежных средств мужу Оксаны Михаилу Бирюкову и еще четырем семьям после сдачи дома в эксплуатацию будут оформлены в собственность квартиры.

К 2000 году дом был заселен полностью, но вводить его в эксплуатацию «Севастопольский маяк» не спешил. В 2001 году в отношении завода была начата процедура банкротства.

— Вопреки 26 статье закона Украины «О банкротстве», в конкурсную массу «Маяка» попал жилой фонд. В том числе и наш дом, — говорит Оксана Дубова. — Мы, правда, об этом не знали девять лет.

28 июня 2010 года в газете «Слава Севастополя» было опубликовано объявление: «Таврическая универсальная биржа» проводит аукцион по продаже имущества ОАО «Севастопольский маяк. Жилые квартиры, находящиеся по адресу: г. Севастополь, улица Молодых Строителей, д. 14». И далее — перечень из 10 квартир.

— Что происходит, мы не поняли, — говорит Оксана. — Все указанные квартиры были заселены. В день проведения торгов наши жильцы поехали на биржу, но дверь оказалась закрыта, на ней висело объявление: «Аукцион отменяется в связи с ремонтом помещения». Как выяснилось, торги все-таки состоялись, но в 2012 году. А 3 июня 2013 года нас пришли выселять.

В интернете есть видеозапись выселения людей из дома №14. На ней видно, как группа молодых людей в спортивных костюмах, человек тридцать, занимает подъезд.

— Я вышла к ним в халате, поинтересовалась, в чем дело. Мне показали заочное решение Гагаринского районного суда о выселении за подписью судьи Лугвищик. Я начала возмущаться: какое заочное решение?! А потом весь подъезд наблюдал, как меня за волосы вытаскивают из дома.

На видеозаписях видно, как Оксану выволакивают из подъезда. Вызванные жильцами правоохранители не вмешиваются.

— Я сначала закрыла дверь, а в квартире осталась дочь, — говорит Дубова. — Но потом меня вынудили забрать ребенка. Эти люди просто сказали: «Мы у вас ночевать останемся. Вы, мама, сумасшедшая, если хотите, чтоб ваша дочь заночевала с пятью мужчинами».

Оксана в тот день оказалась единственной, чью квартиру заняли неизвестные. Четыре месяца она не могла попасть в дом. Жила у знакомых. А вернуться ей помогли проходившие в Севастополе довыборы в Верховную раду.

— Я рассказала свою историю кандидату Вадиму Новинскому. Был у нас такой миллиардер. Он сообщил о нашей проблеме генеральному прокурору Пшонке и даже президенту Януковичу.

28 сентября 2013 года в сопровождении прокурора Гагаринского района Вячеслава Примакова Оксана вернулась в свою квартиру.

Спокойная жизнь в доме продолжалась до мая 2016 года. В начале месяца на улицу Молодых Строителей приехала группа судебных приставов, сообщившая жильцам, что по решениям украинских судов от 2012–2013 годов они должны покинуть квартиры. Пригрозили принудительным выселением.

Людей из дома, правда, не выгнали. Они и сейчас живут там. Но…

— Это ужасно расшатывает нервы. В любой день мы можем стать бомжами. Если опять придут и будут за волосы вытаскивать, то мне проще совершить самосожжение, — Оксана смотрит в пол. — Я заплатила за квартиру, я ее благоустроила. А потом ее продали второй раз.

«Заставили отказаться от квартиры»

В тот же день, когда Оксану Дубову вытащили из подъезда за волосы, неизвестные молодые люди вломились в квартиру Виктора Дрозда.

— Человек шесть было, — рассказывает Дрозд. — Протянули бумагу, в которой говорилось, что я добровольно отказываюсь от квартиры в пользу «Маяка». Предложили вариант: я подписываю бумагу об отказе от квартиры, а взамен меня оставляют в ней «в качестве сторожа». Я не нашел в себе сил бороться и подписал. Теперь живу здесь на птичьих правах. Хотя вообще я самый старый житель дома — купил квартиру еще в 1995 году за 2 миллиарда 312 миллионов карбованцев. Это такая валюта в Украине была до гривны.

«Добровольно отказавшегося» от квартиры Дрозда взяли под охрану севастопольские казаки. На двери его квартиры повесили объявление: «Граждане бандиты! Предупреждаем! Жильцы квартиры №33 пенсионеры-инвалиды Дрозд Виктор Васильевич и Надежда Ивановна находятся под особой защитой казаков «Черноморской сотни». Забудьте к ним дорогу!»

Застройщик-то ненастоящий

Изучая информацию о заводе «Севастопольский маяк» и доме №14, я нашел несколько интересных документов. Например, целых два акта о сдаче дома в эксплуатацию. Первый был выдан государственной приемной комиссией в 2006 году. Сдающей дом организацией выступил генеральный подрядчик строительства — частное предприятие «Адажио».

Второй акт был выдан в 2009 году. Сдающим дом лицом оказался конкурсный управляющий «Севастопольского маяка» Владимир Дербин, а генеральным подрядчиком числилось некое предприятие «Самерс».

Директор «Адажио» Игорь Сердюков подтвердил «Новой газете», что в 2006 году сдавал дом в эксплуатацию по поручению администрации Гагаринского района Севастополя, но уже через месяц конкурсный управляющий «Маяка» оспорил это поручение.

По мнению Сердюкова, конкурсный управляющий намеревался не допустить ввода дома в эксплуатацию, чтобы занять место подрядчика и продавать квартиры в пользу завода и его кредиторов. Что и случилось. Кредиторами же «Севастопольского маяка» выступали не последние в городе лица. Например, частное предприятие «Крута», которое в городе связывают с бывшим председателем Хозяйственного суда Севастополя Константином Козыревым.

Интересен и тот факт, что сведения о квартирах, содержащиеся в актах «Адажио» и «Севастопольского маяка», — идентичны: во всех есть коммуникации и отделка. Но при этом в документах «Маяка» значится, что дом был построен в 1993 году. Почему в таком случае 16 лет завод тянул с вводом здания в эксплуатацию — неизвестно. Спросить у руководства предприятия об этом невозможно: оно не прошло перерегистрацию в России.

Еще во времена Украины ввод дома в эксплуатацию «Маяком» был оспорен севастопольской прокуратурой. В административном иске, подписанном прокурором города Игорем Пилатом, говорилось, что завод предоставил государственной комиссии документы с несоответствующими действительности сведениями. Например, предприятие «Самерс» не могло быть генеральным подрядчиком строительства дома с 1989 по 1993 год, потому что образовалось только в 1994 году.

Прокурор также отметил, что дом был в принципе незаконно включен в ликвидационную массу «Маяка» — это противоречило 26 статье закона Украины «О банкротстве». Иск Игоря Пилата об отмене сдачи дома в эксплуатацию был удовлетворен Апелляционным хозяйственным судом Севастополя в декабре 2013 года. Дело оставалось за малым — обжаловать итоги аукциона по повторной продаже квартир. Но сделать это не успели: в Крыму наступила «русская весна».

Между тем жильцы дома продолжают жить в страхе. Решения украинских судов, после которых в доме появились три десятка агрессивных «спортсменов», никто не отменял, и теперь их готовы исполнить уже судебные приставы.