Объединение в одном документе российского государства и радикальных исламистских негосударственных организаций, таких как запрещенные в России ИГ и «Аль-Каида», вызвало споры среди самих авторов.

Один из «теневых докладчиков» по резолюции, наш бывший коллега по цеху австриец Ойген Фройнд считает, что этого нельзя было делать, потому что нельзя сваливать в одну тарелку государственную политику и терроризм. С ним не согласны основной докладчик, бывший министр иностранных дел Польши Анна Фотыга, и другие «теневые»: они утверждают, что не ставят РФ и ИГ на одну доску. Речь идет только о методах и целях.

В чем угроза?

С выводами констатирующей части трудно спорить.

Отмечается, что враждебная ЕС пропаганда - это часть «гибридной войны» и нацелена она на то, чтобы «исказить правду, посеять сомнения и рознь между странами союза, ослабить стратегическое единство ЕС и его североамериканских партнеров, парализовать процесс принятия решений, дискредитировать институты ЕС и трансатлантическое партнерство, которое играет признанную роль в европейской безопасности и экономической архитектуре».

По мнению европейских парламентариев, эта пропаганда подрывает и разъедает европейский нарратив, основанный на демократических ценностях, правах человека и верховенстве права. Она сеет страх и неуверенность среди граждан ЕС, «представляет враждебные Европе государства и негосударственные субъекты сильнее, чем они есть на самом деле».

Депутаты утверждают, что Россия использует контакты с политиками ЕС не столько для подлинного диалога, сколько в целях пропаганды и публичного ослабления общей позиции ЕС.

Пример: участие главы Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера и итальянского премьера Матео Ренци в Петербургском экономическом форуме. Неважно, с каким посланием они туда поехали и что они там говорили. Важно, что они там были, следовательно, Европа не может решить своих проблем без России и Владимира Путина.

Из той же серии — поддержка Кремлем любых политиков и политических движений в Европе, которые выступают против ЕС и европейской интеграции, даже с махрово националистических и расистских позиций. Те, в свою очередь, ценят эту поддержку и в ответ демонстриуют любовь Кремлю лестными политическими заявлениями и поездками в Крым.

Европарламент считает, что российское правительство агрессивно использует целый спектр средств. Таких, как аналитические центры и специальные фонды (Русский мир), специализированные учреждения (Россотрудничество), многоязычные телевизионные каналы (Russia Today), «так называемые информационные агентства» и мультимедийные сервисы (Спутник), трансграничные общественные и религиозные группы, социальные сети и интернетовских троллей для атак на демократические ценности, для разобщения Европы.

Европарламент констатирует, что Россия выделяет на дезинформацию и пропаганду большие денежные средства, финансирует политические партии и другие организации внутри ЕС с целью разрушения его политической сплоченности. Пропаганда Кремля, говорится в резолюции, нацелена непосредственно на журналистов, конкретных политиков и граждан ЕС.

Европарламент подчеркивает, что часть пропаганды Кремля, построена на том, чтобы представить некоторые европейские страны ЕС частью традиционной сферы влияния России. Разве не так?

Методы борьбы

Предлагается весьма скромный и расплывчатый арсенал: кооперация и координация соответствующих органов и служб ЕС и стран-членов союза.

Свобода СМИ, доступ к информации и свобода выражения мнения – это основные опоры западной демократической системы, в которой важны достоверная информация о реальных собственниках СМИ и транспарентность источников их финансирования.

У ЕС есть стратегия поддержки «качественной журналистики», плюрализма СМИ, проверки фактов. Есть понятие заслуживащих доверие источников информации, общественное отторжение источников, которые запятнали себя участием в кампаниях умышленного обмана и дезинформации, особенно в «новых СМИ», социальных сетях. Это все для россиян «из другой жизни». В СССР верили газете «Правда», в России верят федеральным телеканалам.

Европарламент подчеркивает, что объективная, надежная и беспристрастная коммуникационная политика и основанная на фактах информация о развитии стран ЕС предотвратит распространение пропаганды извне. Но у ЕС нет таких инструментов, как контролируемые им и финансируемые из его бюджета СМИ. В этом любая демократия слабее авторитарных режимов.

Президент России, похвалив журналистов RT и «Спутника», по мнению членов европарламента, признал, что на самом деле это не журналисты в общепринятом смысле, а государственные служащие, которые выполняют государственное задание за государственные деньги. «Бойцы идеологического фронта», каковыми всем нам, кто работал в прессе, приходилось быть в советское время.

Резолюция предлагает шире показывать преимущества европейской интеграции, достижения ЕС в экономике и социальной сфере, которые несравнимы с тем, как живут люди в России и на арабском Востоке. Показывать «позитив». Мы в Советском Союзе это уже проходили. Не помогло.

На Западе к тому же встает вопрос: а кто это будет делать? Пресса, которая традиционно заточена на оппонирование власти?

Одиннадцать сотрудников группы «Стратком-Восток» во главе с Джилем Портманом в скромном офисе на площади Шуман в Брюсселе могут регулярно составлять справки о манипуляции фактами и откровенном вранье в ведущих российских СМИ. Это полезная работа. Но они не могут противостоять хорошо оплачиваемой и получающей награды от самого президента российской армии «бойцов идеологического фронта».

Надстройка против базиса

Проблема не в состязании пропагандистских органов. Западная пропаганда помогла развалить СССР и соцлагерь не потому что была очень изощренной. Она просто рассказывала советскому гражданину, как живут на Западе. Манипулирования фактами и не требовалось. Просто рассказать, как есть.

Сегодня в Европе, израненной экономическим кризисом, надорванной чрезмерным миграционным бременем и испуганной издержками стремительной глобализации, появился спрос на недоверие истеблишменту, на простые решения, на сильную руку. Российская пропаганда удовлетворяет этот спрос. Ей не требуется убеждать европейца, как хорошо живется в России. Ему сейчас это не очень интересно на фоне своих бед. Ей достаточно показать, как плохо в Европе.

В том, что касается пропаганды ИГ, у ЕС есть некоторая ясность. Европол сканирует террористический контент в интернете на предмет исламистской пропаганды, рекрутирования боевиков и передает его интернет-компаниям. На первой стадии этого проекта просмотрено 15 000 страниц, с которых на 90% удален терростический контент.

Словарь Оксфорда назвал новым словом 2016 года прилагательное «post-truth» (после правды). Об этом напомнила во время дискуссии в Европарламенте верховный представитель ЕС по иностранным делам и политике безопасности Федерика Могерини. Употребление этого термина увеличилось на 2000% по сравнению с предыдущим годом, особенно в связи с референдумом в Великобритании и президентскими выборами в США. Он описывает ситуацию, когда объективные факты меньше влияют на формирование общественного мнения, чем обращение к эмоциям и личным убеждениям. Качество информации не всегда делает контент популярным. Особенно с распространением интернета. «Новые СМИ» и поисковые системы склонны поддерживать информацию, которую пользователь хочет видеть.

Очевидно, именно с такой ситуацией мы и имеем сегодня дело. Новый тренд проявился в проведенных в ЕС референдумах, в избрании Трампа в президенты США, с возвышением партий, выступающих против европейской интеграции, против миграции, глобализации. Тяжелые времена, которые придется пережить.