КомментарийКультура

Режиссер Валерий Фокин: «Правила для чиновников и художников»

Продолжаем дискуссию о цензуре

Этот материал вышел в номере № 130 от 21 ноября 2016
Читать

Все чаще обсуждается свобода творчества, высказывается точка зрения, что власть в России «закручивает гайки», что идеология начинает определять и кадровую, и экономическую политику государства в отношении учреждений культуры. И хотя формально вроде бы для этого нет оснований — печально знаменитая госприемка (как мы все еще надеемся — навсегда) осталась в прошедшем веке, но образ надвигающейся из недавнего прошлого идеологической цензуры становится как-то пугающе реальным, выйдя на первые полосы газет и в ТОП интернет-новостей.

Нужны новые формулы действия

Ширится тревога, нагнетается паника, как снежный ком копятся предположения, подозрения, слухи. Абсолютно ясно, что вне зависимости от степени справедливости самых неприятных сценариев развития отношений между свободными художниками нашего государства и этим самым государством подобная ситуация не просто не конструктивна, она разрушительна для нашей культуры. Разрушительна, может быть, еще в большей степени, чем все происки предполагаемых «врагов». И вот тут становится чрезвычайно важным отделить угрозы реальные от мифических, обозначить причинно-следственные связи и выработать некий свод правил, формулы действия, которые помогут структурировать процессы даже в сфере культуры, такой эмоционально-подвижной и нестабильной. Что в результате позволит вести конструктивный диалог с государством и властью открыто и на равных, как партнеры.

К сожалению, в нашем обществе слабые традиции общественного системного диалога. Извечная российская любовь к крайностям привела нас к тому, что и в сфере культуры разброс мнений на тему: как наконец-то обустроить культуру — простирается от требований полной свободы на грани анархии до предложений поскорее организовать всех волнующихся по принципам учреждений «строгого режима». Еще к этому прибавляется наша склонность к подмене понятий, когда повсеместно смешивается патриотизм с национализмом, духовность с теократией, нравственность с ханжеством, принципиальность с нетерпимостью.

Собственно, многие из этих проблем отражены в крайне важном и своевременном документе, который был принят 2 года назад в ходе дискуссий, об «Основах государственной культурной политики России», утвержденных президентом. Делалось это для того, чтобы ясно определить, а впоследствии поэтапно реализовывать стратегию развития культуры. Определить приоритеты и, следовательно, правила, по которым мы все должны жить. Но, к сожалению, задуманное не состоялось — ​почти сразу пошли ссылки на то, что любая реформа требует финансирования, а сейчас, мол, не до того… И в результате то, что я увидел, был план мероприятий на несколько лет вперед. Провести это, провести то, пятое, десятое. На этом точка. Понятно, что все это не имеет ни малейшего отношения к стратегии, к тому, что, определив приоритеты, мы должны с правовой точки зрения добиваться их реализации. Так что, к сожалению, правила игры «повис­ли». Формально они есть в «Основах». На них ссылается то одна сторона, то другая — ​и всё. Нет от документа никакого действенного движения.

Власть должна поддерживать своих оппонентов

Наше всеобщее разделение и раздробленность, которые стали особенно очевидны в последнее время, выявили еще одну глобальную проблему сегодняшнего дня — ​взаимоотношения художника и власти. Эта проблема вечная, и я не устаю цитировать Макиавелли, гениально сказавшего, что художник — ​это стихийное бедствие для государства. Есть в истории моменты, когда диалог между этими двумя сторонами находится в активной стадии, притом что согласия, может быть, полного и нет, а иногда диалог затухает и превращается в видимость, формальность. Максимально продуктивным он мне кажется в том случае, когда власть и государство поддерживают в том числе и своих оппонентов, критиков. Вот это, на мой взгляд, показатель сильного, уверенного в себе государства. Государства, которое не боится увидеть свои ошибки, не ждет за свои деньги исключительно «парадный портрет», а хочет стать лучше в своем развитии. Разумеется, диалог всегда подразумевает ответственность двух сторон. Не только государства перед художником, но и художника перед государством. Нельзя забывать о необходимости так называемой внутренней цензуры, которая должна быть у каждого творческого человека, художника. Она должна определять его понимание своей миссии. В этом плане художник должен быть не только свободен, но и ответственен. А уже форма зависит от вкуса, эстетических представлений, в которых он абсолютно свободен. И мне жаль, что сегодня этот диалог находится на недостаточно высоком уровне и в целом неактивен. Я имею в виду не совещания и собрания, которых немало, а готовность друг друга услышать, понять и договориться, способность вести «культурную дипломатию». К чему приводит неумение или нежелание это делать, мы видим на примере «Тангейзера». Все очень громко говорили об ошибках власти: их я, естественно, не отрицаю, но для меня они не отменяют и ошибок «потерпевшей» стороны.

Цензура de facto

Прогресс в эволюции, а не революции. Нелишне вспомнить об этом перед наступающим в 2017 году юбилеем. Вот почему власть со своей стороны должна жестко и определенно требовать от правоохранительных органов адекватного и оперативного реагирования на все возмутительные случаи, которые все чаще возникают по вине то псевдоправославных с хоругвями, то казаков с шашками и хоругвями, то независимых профсоюзных работников и многих других энтузиастов, которые по существу берут на себя функции цензора, выразителя единственно верной точки зрения. И именно здесь находится очень важная болевая точка современной культуры. Зародилось и процветает опаснейшее явление, которое необходимо остановить. У этих людей размыты границы компетенции, они не понимают, на что они имеют право, а на что — ​нет. Если тебе лично что-то не нравится, ты можешь не читать, не смотреть, не слушать. Но ты не имеешь права судить, не являясь специалистом. Да, у нас нет цензуры de jure, но de facto она проявляет себя в виде такой чудовищной приметы наших дней, как так называемые общественные организации. Эти «ряженые» вроде как представляют народ, но народ-то — он ведь разный… И вот именно эти организации практически безнаказанно выполняют роль цензуры, закрывая выставки, обливая мочой фотографии, подкладывая свиные головы, одобряют или порицают фильмы и спектакли, пытаясь фактически держать нас в страхе. Занимаясь провокациями, стравливая власть и творческую интеллигенцию. По существу, это настоящий рэкет: сегодня мочой облили, а завтра придут ряженые с хоругвями — ​и подожгут. А ты должен сидеть тихо и гадать, понравится ли твой следующий фильм или спектакль одной из малообразованных, но зато крайне социально активных твоих современниц.

Конечно, нельзя не сказать и об опасности финансовой цензуры. Разумеется, гораздо проще договариваться, когда у государства есть средства. А если нет? Тут невольно возникает некий финансовый, а следом и идеологический ценз. Возникает соблазн выстроить систему приоритетов, основанную на финансовой целесообразности. Подобная идея очевидно ущербна. Ущербна потому, что финансовая «отдача» искусства — ​вещь вообще нереальная и непоказательная. На каждый вложенный в искусство рубль — ​мы не можем получить два. И вообще, отдача искусства не измеряется в денежных знаках. «Отдача» характерна для шоу-бизнеса и масскультуры, которые оперируют лишь готовым и апробированным товаром. Творческий же поиск лишь в малой своей доле обречен на немедленное всеобщее признание и понимание. Новое по своей природе противоположно привычному и признанному и потому может характеризоваться весьма невыразительными финансовыми показателями. А без поддержки нового… мы неминуемо деградируем.

Взвешенный центризм

Сложность и опасность сегодняшнего момента еще и в том, что, как и 100 лет назад, общество разобщено и расколото. В этом мне видится большая опасность. Я далек от идеализации власти и по многим конкретным позициям не соглашался и не соглашаюсь сейчас с сегодняшним руководством Министерства культуры. Но в целом попытки команды Мединского направлены на то, чтобы удержаться в русле некоего взвешенного центризма. Этого нельзя отрицать. Более того: не могу не признать, что на данный момент этот путь кажется мне единственно верным. Да, совсем не сложно перечислить недоработки, ошибки большей или меньшей степени серьезности, начать раскачивать лодку в надежде, что победит «твоя» партия. Да, сейчас все чаще раздаются голоса о необходимости смены министра, но опыт показывает, что наши прекраснодушные надежды остаются надеждами, и на смену не устраивающей нас кандидатуры приходит худшая. Так что я убежден, что смена центризма радикализмом любой направленности ничем хорошим не закончится. Причем для всех. Любая, даже самая неумелая попытка диалога и попытка держать баланс — ​стратегически более верное решение, чем призывы к ниспровержению.

shareprint
Добавьте в Конструктор подписки, приготовленные Редакцией, или свои любимые источники: сайты, телеграм- и youtube-каналы. Залогиньтесь, чтобы не терять свои подписки на разных устройствах
arrow