В рамках чего проходят все эти следственные действия, пока достоверно установить не удалось. Одни источники отсылают нас к так называемому «третьему делу ЮКОСа», которое тянется уже несколько лет и связано с обвинениями в «легализации» Ходорковским и Лебедевым средств, «приобретенных в результате совершения преступления». Другие — намекают на некое новое уголовное дело, которое может быть возбуждено в ближайшее время.

Очевидно одно: какое-то процессуальное решение по делу может быть принято в связи с допросами и выемками у сотрудников и волонтеров «Открытой России» уже на этой неделе. Иначе

такая активность просыпается только в условиях поджимающих сроков и недовольства большого начальства.

Вообще-то история преследования «Открытой России» началась еще 17 марта 2006 года, когда Басманный суд Москвы, по ходатайству Генпрокуратуры, наложил арест на все счета организации, заблокировав 5,5 млн долларов, а в офисе «Открытой России» прошли выемки. Представители организации утверждали: денежные средства находились в собственности на законных основаниях и предназначались для финансирования просветительских проектов более чем в сорока регионах России. Вскоре организация была вынуждена объявить о прекращении финансирования программ пятидесяти трех некоммерческих организаций, а также о прекращении собственной деятельности.

Освободившийся из колонии и уехавший за границу Михаил Ходорковский в 2014 годуобъявил о том, что «Открытая Россия» возобновляет работу и учреждает одноименный интернет-портал, ставший в последнее время заметным медиа-ресурсом.

В апреле 2015 года в московском офисе организации были проведены обыски (будто бы сотрудники «Открытой России» распространяли экстремистские материалы), забрали компьютеры и печатную продукцию. Через полгода — вновь обыски: рано утром 22 декабря 2015 года сотрудники ГСУ СК вместе с ОМОНом в масках пришли с обысками в московские квартиры семи сотрудников «Открытой России». В их числе оказалась пресс-секретарь Ходорковского Ольга Писпанен, у которой обыск затеяли не только в квартире, но и в машине. В ходе обыска в квартире у другого сотрудника «Открытой России» следователи изъяли даже письмо, которое его ребенок собирался отправить Деду Морозу. Поработали следователи и в ряде питерских квартир сотрудников организации. В тот же день пришли и в головной офис в Москве: изъяли листовки, брошюры, всю электронику, личные ежедневники, записные книжки, банковские карты. Обыски проводили те же люди, которые еще в середине нулевых вели дела ЮКОСа, работая в Генпрокуратуре.

Тогдашний официальный представитель СКР Владимир Маркин сообщил журналистам, что следственные мероприятия проводятся в рамках «материнского дела ЮКОСа» № 18/41-03. (Это дело было возбуждено еще в 2003 году, и из него регулярно, в зависимости от политической повестки дня, отпочковываются дела в отношении отдельных бывших сотрудников уже несуществующей компании). Зачем спустя 10 лет после первого приговора главе ЮКОСа следователи пришли к его молодым сотрудникам, которым на момент предполагаемого хищения акций было не больше 10 лет, — СК так и не разъяснил.

Чуть позже, но в тот же день (22 декабря 2015 года) СК, очевидно, решил немного переиграть мотив и обнародовал заявление, в котором сообщил, что обыски проводились «в целях проверки сведений о легализации в Российской Федерации денежных средств, вырученных от легализации ранее похищенного имущества». При этом СК «конкретизировал», отметив, что обыски проводятся «в жилище и на местах работы индивидуальных предпринимателей и иных лиц, финансируемых из-за рубежа со счетов организаций, в прошлом, а, возможно, и в настоящем подконтрольных Михаилу Ходорковскому, Леониду Невзлину и другим участникам возглавляемой ими группы». По заявлению СК, это делается, чтобы установить законность приобретения акций ЮКОСа теми лицами, которые инициировали международное судебное разбирательство против России и выиграли в Гаагском суде 50 миллиардов долларов.

После декабря 2015 года публично о каких-либо следственных действиях по делу «Открытой России» СК не рапортовал. Но, очевидно, мы что-то услышим в ближайшие недели.