Идея принадлежит бывшему министру по национальным отношениям, ныне заведующему кафедрой национальных и федеративных отношений РАНХиГС Вячеславу Михайлову. Он рассказал, что Путин еще в 2001—2002 годах стремился обновить концепцию национальной политики, которая была приняла при Ельцине. «В первую очередь речь шла о том, что надо было вводить в сферу межнациональных отношений понятие гражданской политической нации, — объяснил «Новой» Михайлов. Однако принять стратегию развития межнациональных отношений, где было бы узаконено понятие «российская нация», удалось только в 2012-м.

Михайлов напомнил, что еще в СССР существовало понятие «советский народ» — это и была та самая политическая нация, а вот с формулировкой «российский народ» всех удалось примирить совсем недавно. Российская нация — не этнос, а сограждане, подчеркивает Михайлов, хотя слово «нация» в России и привыкли считать синонимом «народности» — в отличие, например, от английского «nation», означающего именно гражданство.

«Не было консенсуса электората, в первую очередь республик, входящих в состав РФ: они опасались, что введение понятия «российская нация» будет ущемлять этнические нации. Прошло 12 лет с тех пор, как была написана стратегия. Надо было убедить российское сообщество, что слово «россиянин» не несет никакого этнического оттенка», — добавил Михайлов. И все-таки уже принятой стратегии недостаточно, считает Михайлов: надо двигаться к более серьезному документу — закону, а в дальнейшем было бы правильно добавить формулировку «Наша цель — это упрочение российской нации» в Конституции. «У нас Конституция начинается словами: мы, многонациональный народ Российской Федерации… А что это значит — многонациональный народ?»

Для Михайлова этот закон — официальная декларация сосуществования разных этносов в едином государстве, которая в том числе должна повысить толерантность: «Вот наш президент часто цитирует Ивана Ильина. Ильин выступал против федерации в России, потому что для федерации нужен более высокий уровень правосознания, а наш российский народ не будет федерацию воспринимать. Для этого нужно повышать правосознание, а принятие закона — следующий этап повышения правосознания граждан. Но все будут понимать, приучаться: мы сограждане, это закон. Мы не можем формировать единство общества без правовых регуляторов».