В конце 2014 года разгорелся скандал после публикации в СМИ анонимного письма работников океанариума. Это был крик отчаяния, тогда погибли сразу шесть животных. В письме говорилось, что калан три раза выбирался из недостаточно безопасной клетки и на четвертый — погиб. Моржиха Тора умерла, проглотив оставленную веревку. Половина живших в аквариуме рыбок-карангов погибла из-за отключения света. Куда-то бесследно пропали две нерпы…

Сейчас в течение недели умерли сивуч и два дельфина. Многие специалисты считают, что Приморский океанариум поторопились открыть к визиту президента Путина, не отладив толком системы обеспечения. В самом заведении на острове Русском утверждают, что гибель животных не связана с качеством воды, корма и квалификацией сотрудников. Полиция проводит проверку. Следствие сообщило, что в ходе вскрытия каких-либо телесных повреждений на тушах дельфинов не обнаружено, проводится гистологическое исследование на предмет обнаружения ядов, токсинов и химикатов.

Как уточнил директор Приморского океанариума Вадим Серков, «двух погибших дельфинов отправили на патологоанатомическое обследование в лицензированную организацию в Уссурийской сельхозакадемии с целью установления причин гибели».

Что касается сивуча Старка, экспертиза еще не закончена. Но сотрудники океанариума уверены, что смерть животного была насильственной. По океанариуму ходит версия, будто Старка случайно, отбиваясь от него, убил молотком слесарь, который опять же случайно попал в карантинный блок, где находился сивуч. Эксперты эту версию считают ложной: слесарь, по их мнению, — обыкновенный «стрелочник». Впрочем, и он до сих пор не найден.

Вот как комментирует ситуацию основатель первого в России реабилитационного центра для морских млекопитающих «Тюлень» Лора Белоиван:

— Я не верю в легенду о техническом работнике, который забрел в карантинный блок и стал отбиваться от сивученка молотком. Если допустить, что это правда, то эта правда не умещается в моей голове: я просто не понимаю, как в режимном учреждении любой сотрудник, не имеющий отношения к животным, может зайти в карантинный блок без сопровождения ответственного специалиста. Вот просто не понимаю, и все. Если это возможно, то это страшный, немыслимый бардак, в который я не могу поверить, опираясь на элементарную логику: такого масштаба бардак создать труднее, чем выполнять в общем и целом несложный протокол безопасности. Океанариум оснащен камерами наблюдения. Они там повсюду. Карантинник — исключение? Не может быть. Где запись ЧП? Я полагаю, что версия со слесарем — первое, что пришло в голову ее авторам, не знаю поименно, кто они. И у всех, причастных к ее озвучиванию, просто не было времени, чтобы придумать что-то более вменяемое.

Что произошло на самом деле, я не знаю точно так же, как и все, кто не имеет отношения к ЧП. Но у Старка симметричные травмы головы с обеих сторон; если это так, то это может быть дверь. Кто убил сивученка, прихлопнув его дверью, — известно тем, кто видел запись с камер наблюдения. И если стыдная и страшная версия со слесарем показалась ее авторам менее стыдной и страшной, чем правда, то какова эта правда, не хочу даже представлять.

Старка не вернуть, но я хочу, чтобы вы знали: океанариум не занимался его реабилитацией. Вывел его из состояния истощения мой хороший друг и коллега Саша Иванов, руководитель Green Sakhalin, а на 21-й день, когда Старку уже ничего не угрожало, Росприроднадзор вынес предписание о передаче краснокнижного животного в Приморский океанариум. Как и почему это произошло, я тоже знаю. И то, что знаю я, несколько отличается от того, как это было подано прессе океанариумом.

Между тем в соцсетях кипят страсти. На сайте Change.org уже появилась петиция с требованием закрыть Приморский океанариум. «Мы требуем, чтобы океанариум был закрыт (как минимум до устранения всех нарушений и угроз для жизни животных), а животные были либо отпущены в естественную среду обитания, либо переданы в другие цивилизованные океанариумы. Также требуем, чтобы все виновные в смерти животных (включая руководство) были привлечены к уголовной ответственности и получили реальные сроки заключения», — пишут авторы.

Накипело, судя по всему, и у людей, которые знают «кухню» заведения. С пометкой: «После этого поста даже не знаю, что меня ждет», к общественности обратился действительный член Русского географического общества, сотрудник отдела «Дельфинарий» Приморского океанариума Роман Фадеев:

«Нет ничего страшнее, чем потерять зверя. Это твой друг, твой ребенок. Но такие вещи происходят. В Приморском океанариуме слишком часто. И в сетях, и на форумах постоянно говорят только одно — виноваты тренеры, недосмотрели. Хочется в такие моменты завыть, потому как рассказать правду нельзя, потому что работа, какая бы она ни была, — всегда работа, тем более со стабильной зарплатой, пусть и небольшой, но все же в наше время это крайне важно. Вот и молчат многие, потому как понимают, что бороться с административной машиной нереально, она тебя просто съест.

Совсем недавно в океанариуме умерли две белобочки, а до них сивуч, а до них еще одна белобочка, а еще до — парочка девочек-моржей. А до этого еще пара белух и афалин. Много, много зверей пришлось похоронить за те полтора года, что я работаю в этом заведении. С легкой руки (языка) одного нашего товарища конторку «меж собой» начали называть «моргариум».

Морские млекопитающие, в большинстве своем, звери социальные, им скучно просто плавать по вольеру, все же не океан. Им нужно общение, и это общение дает им тренер.

В идеальной ситуации в подобном заведении главной, основной фигурой, вокруг которой все должно крутиться, должен быть зверь. Лучшая рыба по качеству, вода в бассейнах идеальная и многое-многое… В Приморском океанариуме это не так. Есть так называемый «третий этаж». Это административный этаж в научно-адаптационном корпусе океанариума, где находятся офисы всей администрации заведения. Они главные, все, что происходит в заведении, происходит ради них и во имя них. Это они приняли «Главный корпус» с почти не работающей системой жизнеобеспечения. Это они покупают рыбу, половину из которой приходится выкидывать, потому что она не подходит для питания зверей.

Есть люди, которые знают больше и могли бы рассказать больше, но не расскажут, дорожат своей работой. Знаете, что чувствует тренер, получающий рыбу для своих зверей, у которой из головы воняет гнилью?! Знаете, сколько скандалов было из-за этого?! Знаете, что чувствует тренер, у которого вода в бассейне главного корпуса со временем приобретает зеленый цвет из-за того, что система жизнеобеспечения не справляется с очисткой продуктов жизнедеятельности зверей?! Не знаете, потому как вы не были этими тренерами! А слышали ли вы когда-нибудь полупесню-полурев, исполняемую тренером в пустом вольере, после того как погиб зверь?! Нет, не слышали, никто вам этого не покажет.

Теперь о том, что стало краем. Две белобочки, которые умерли несколько дней назад. Причину гибели будут выяснять очень и очень серьезные люди из Москвы. Сколько было этих приездов серьезных людей в океанариум за последний год. Вот только при всем при этом ничего не меняется. Самое интересное, что проверяющие структуры все знают, но ничего не делают. Могу посоветовать правильный путь — директор должен быть просто честным, кристально честным. Только тогда система по умерщвлению зверей будет остановлена. Случится ли это в реальности, мы не знаем, но надеемся…»

«Новая газета Приморья»

Владивосток