Как выбирали?

Впервые в истории ООН выборы Генерального секретаря претендовали на открытый, прозрачный процесс, в котором принятие решения выходит за пределы Совета Безопасности. Напомним, что до последнего времени решение, принятое постоянными странами-участниками Совета Безопасности (Россия, США, Китай, Франция, Великобритания) за «закрытыми дверями» обсуждалось с временными участниками и далее предлагалось Генеральной Ассамблее. В этот раз голосование в Совете Безопасности было открытым и проходило в шесть этапов, а претенденты на пост Генерального секретаря участвовали в публичных брифингах с Генеральной Ассамблеей и представителями гражданского общества, которые могли не только выслушать заявления кандидатов, но и задать свои вопросы. Тем не менее (несмотря на «косметический» открытый характер выборов) основная суть осталась прежней: главное решение выносят пять самых влиятельных стран, и их выбор в пользу Гутерреша понятен — этот кандидат кажется наименее ангажированным со стороны пророссийского или прозападного лагеря, чего не скажешь о других претендентах.

Кого выбирали?

Изначально в гонке за пост Генерального секретаря участвовали 13 претендентов: 7 женщин и 6 мужчин, подавляющее большинство из которых являлись представителями Восточной Европы. Большую поддержку многих стран-участниц, равно как и широкую дискуссию между ними, вызвали претендентки-женщины. История ООН не знает на посту Генерального секретаря женщину-представительницу какой-либо страны, за что организация не раз подвергалась серьезной критике. Некоторые кандидаты вызывали серьезные сомнения относительно своей беспристрастности: так, представительница Болгарии Ирина Бокова (оканчивала МГИМО), к примеру, занимала сильную пророссийскую позицию, тогда как кандидат от Молдовы Наталья Герман представляла наименее привлекательную для России альтернативу. Подобные стратегии в условиях достаточно закрытой схемы принятия решений относительно итогового кандидата изначально обречены на провал: у постоянных членов Совета Безопасности в процессе этого решения есть право вето, а значит, будет избран либо тот секретарь, который избегает оценочных суждений в адрес самых влиятельных стран-участниц ООН, либо настроенный наиболее миротворчески.

Кого выбрали?

Антониу Гутерреш оказался кандидатом второго типа, занимающего наиболее конформистскую позицию по двум фронтам: с одной стороны, это был единственный кандидат-мужчина, активно использующий в своей повестке идею расширения прав женщин, а с другой — в условиях дипломатического кризиса и нарастающего конфликта между США и Россией он отказался занимать чью-либо позицию, считая основной миссией процесс налаживания отношений между двумя лагерями.

У тезисов Гутерреша есть биографическое объяснение. После падения диктатуры Салазара в Португалии он вступил в Социалистическую партию и к 1992 году стал ее главой, параллельно занимая пост вице-президента Социнтерна. Выиграв в 1995 году парламентские выборы, партия назначила Гутерреша в качестве нового премьер-министра Португалии, однако его широкая популярность к 2001 году сменилась политическим кризисом партии и роспуском парламента, а сам Гутерреш подал в отставку и ушел из португальской политики.

Этот сюжет в биографии политика является основным пунктом критики нового секретаря: в условиях серьезного дипломатического кризиса способность Гутерреша решать конфликт при возникновении новых обострений выглядит спорной. С другой стороны, не стоит переоценивать полномочия Генерального секретаря ООН, равно как и возможности самой организации. Являясь площадкой для переговоров и задавая тон международным позициям в отношении различных глобальных процессов, она уже долгие годы подвергается критике в неспособности решать реальные военные конфликты или гуманитарные катастрофы.

Избранный генсек, с одной стороны, пока не занимает позицию какого-либо из лагерей, а с другой — не предвещает изменений в существующем кризисе международного сообщества. Его повестка хорошо отражает безвыходность ситуации, в которую попал как сам ООН, так и международная дипломатия в целом. Отстраняясь от конкретных шагов по решению проблемы, Гутерреш предлагает заняться помощью тем, кто в этом нуждается, предпочитая теорию малых дел структурным реформам. Насколько этот подход эффективнее — покажет время, но радикальных перемен в политике ООН он определенно не предполагает.

Виктория Полторацкая — специально для «Новой»