Грешным делом думалось, что серьезные люди обсудят план «Б» в случае возможных требований отстранить российских спортсменов от участия в зимней Олимпиаде в Пхенчхане. Потому что обнародование второй части доклада комиссии Ричарда Макларена, который посвящен исключительно Сочи-2014, ничего хорошего России не обещает, и произойдет это вот-вот.

Если бы обсуждали проблемы прежде всего массового спорта, то я бы догадался: пусть о плохом говорить не хотят, но хотя бы про альтернативу думают. Но про оздоровление, массовый спорт и прочую физкультуру упомянули, как обычно — скороговоркой. Да и что о ней долго говорить, если сам президент России авторитетно заявил, что спортом в России занимается 43 с лишним миллиона человек. Виталий Мутко подтвердил: да, 30 процентов жителей России. Получается, из тех, кому спорт не вреден, — каждый третий, если не больше. До таких цифр в советские времена не договаривались даже мечтатели из числа членов Политбюро ЦК КПСС. Правда, министр забыл упомянуть, что расходы на так называемый массовый спорт снизятся в полтора-два раза, но это мелочи по сравнению с тем, что нормы ГТО сдавали (добровольно!) 600 тысяч человек, 30 процентов сдали и еще 3,5 миллиона страстно хотят это сделать.

Но все ждали от министра конечно же не отчета о достижениях в области оздоровления нации, а прежде всего комментария к тезису Путина о структурной реформе в управлении спортивным движением и возможных кадровых изменениях в связи с этим.

Дождались.

Президент РФ сказал, что спорт, молодежь и туризм — сферы очень близкие и что «нужно объединить это в один комплекс и поручить курирование этой работы одному из вице-премьеров правительства РФ». Понятно, что подобное было не в такие уж давние времена, благополучно и с одобрения общественности завершившись в 2012-м. Что же касается близких сфер, то и образование — близкая сфера, оно (образование) невероятное число занимающихся спортом и обеспечивает. Дискутировать по поводу объединения, похоже, никто и не собирался, а вот погадать о статусе будущего ведомства и кандидатуре куратора желающих нашлось немало. Многие отчего-то решили, что вице-премьером должен стать Виталий Мутко.

Сам Виталий Леонтьевич обосновал необходимость грядущих изменений, не преминув заметить, что должность «молодежно-спортивного» вице-премьера необходима прежде всего для обеспечения решающего этапа подготовки к домашнему чемпионату мира по футболу. А по поводу статуса новой структуры разразился тирадой, которую стоит привести целиком: «Кому-то хочется понизить статус спорта до какого-нибудь агентства. Люди вообще не понимают, что так можно разрушить завоевания, которые мы сделали… Послушал некоторых коллег — говорят про какие-то там чрезмерные полномочия. Да никаких полномочий у министерства спорта нет! Какие у меня полномочия? У меня вообще ничего нет!»

Ну про «ничего» Виталий Леонтьевич переборщил: с количеством руководящих должностей у него все в порядке, да и вряд ли его отправят на понижение при таких-то заслугах. И не против предложения босса он выступил, а заступился за честь своего ведомства.

Потому что «отрасль работает очень эффективно». И далее: «Она на подъеме… Реализовано 98 процентов от намеченного. Найдите другую такую отрасль… Нам за свою работу не должно быть стыдно…» И правильно — не должно. Пусть стыдятся другие.

Самые мягкие критики Мутко полагали, что он оставит министерский пост и полностью сосредоточится на футболе как глава РФС. Суровые критики, напротив, надеялись, что бурная деятельность министра достойна того, чтобы гнать его из спорта. Но предположить, что Мутко может стать вице-премьером, не могли ни сочувствующие, ни недоброжелатели.

Правда, считается, что он далеко не единственный кандидат.

А ушел с должности президент Олимпийского комитета России Александр Жуков. Вернее, не ушел, а сообщил, что уходит: чтобы сосредоточиться на работе в качестве первого заместителя председателя Государственной думы. Правда, Жукова тут же «сосватали» на пост руководителя бывшего Минспорта и будущей новой объединенной спортивной структуры, а на его олимпийское место, по предположениям, будут проталкивать всем известную Елену Исинбаеву. На это Виталий Мутко высказался в своем духе: «Мы не можем, чтобы человек завтра ушел и мы потеряли бы членство в Международном олимпийском комитете. К чему говорить про сроки и преемников? Ничего этого не обсуждалось. Ситуация стабильная, спокойная. Спорт управляем».

Александр Жуков на посту президента ОКР сделал немало хорошего, авторитета не растерял, из сложнейших ситуаций последнего времени выходил с наименьшими потерями, но, очевидно, трезво рассудил, что в прежнем объеме работать на благо олимпийской России он не сможет. О главной причине ухода и планах Александр Дмитриевич сообщил кратко: «Я собираюсь сосредоточиться на работе в Государственной думе в качестве заместителя председателя и в МОК». Найти столь же компетентную фигуру в кратчайшие сроки практически невозможно, а напасти ближайшего времени потребуют адекватного уровня защиты.

С кадровым резервом при таких зачищенных полянах, в том числе спортивных, похоже, совсем беда. Тасуется одна изрядно залоснившаяся колода на фоне рапортов и докладов о благополучии и стабильности.

Между тем последним и не пахнет. Финансирование спорта снижается резко и неумолимо, внутренних и внешних проблем хоть отбавляй.

Кто готовил речь для Владимира Путина — доподлинно неизвестно. Похоже, благостный тон исходил от «едва ли не самой благополучной отрасли», проблемы тоже затрагивались, но проработанность тем и, соответственно, неоднозначные выводы порождали вопросы.

Собственно, иные смыслы и подтексты так или иначе занимали не только участников форума. Виталий Мутко высказался по обыкновению в простой и доступной для окружающих форме, при этом предполагающей разные толкования. СМИ акцентируют внимание не на том, что говорил президент РФ. А говорил он «об усилении роли спорта и физической культуры, о здоровье нации, о том, чтобы в правительстве усилить курирование. А дальше мы додумываем, даем комментарии…»

Вряд ли кто возразит, что «финансирование физической культуры и массового спорта нужно увеличивать путем снижения затрат регионов и компаний с государственным участием на профессиональный спорт», но понятно, что под удар попадут не только футбольные клубы, но и те, прежде всего командные, виды спорта, которые в основном и так еле выживают. То, что «спортсмены-профессионалы должны зарабатывать сами», еще более спорно, пусть сказанное и было снабжено дополнением о поэтапности и аккуратности работы.

Если присовокупить ко всему этому поддержку предложения воссоздать спортивные общества, что «обоснованно и перспективно», то, полагаю, ясности в головах у участников судьбоносного форума не наступило. Развернутых комментариев не последовало, все затаились и ждут, что дальше будет.