Яблочные места

«Новая» уже рассказывала о тех немногих победах, которые удалось одержать либеральным партиям в единый день голосования: это места в шести региональных парламентах у «Яблока» и в одном — у «Партии Роста». Кроме того, место в Ярославской областной думе сохраняет за собой «Парнас». Это не слишком устойчивая база для политического влияния: как известно, строптивого депутата коллеги могут лишить полномочий, как это произошло с депутатом Псковской думы от «Яблока» Львом Шлосбергом в сентябре 2015 года. Кстати, Шлосберг возвращается: «Яблоко» получило в области 6% и один мандат в областном парламенте — как раз для Шлосберга.

Региональными делами займется глава «Яблока» Эмилия Слабунова: она вместе с двумя однопартийцами прошла в Законодательное собрание Карелии. «24 голоса у «Единой России», у остальных партий — КПРФ, СР и «Яблоко» — по 3 места. «Весь контроль и возможность принятия решений сосредоточены у «Единой России» и губернатора Худилайнена, — замечает Слабунова. — Тем не менее мы будем использовать трибуну для оценки того, что происходит в республике, вносить свои законопроекты, а если ЕР будет их отклонять — власть будет показывать свое лицо. У нас есть контрольные функции, возможность действовать с помощью депутатских запросов — и использовать этот канал влияния и участия в политической жизни». По мнению Слабуновой, то, как губернатор Худилайнен расправляется с «яблочниками» (против 8 человек в республике возбуждены уголовные дела, список Ширшиной сняли с выборов в городской совет), свидетельствует о том, что партия в Карелии представляет собой реальную оппозицию единороссам.

«Яблоко» собирается активно участвовать в региональных кампаниях 2017 года: уже практически решено, что партия выдвинет своих кандидатов на выборах в городские советы Барнаула, Пскова и Омска, Законодательные собрания Удмуртии, Саратовской, Пензенской и Сахалинской областей, поделилась с «Новой газетой» Слабунова. Всего «Яблоко» прикидывает поучаствовать в шести региональных и восьми городских выборах — к этому списку могут прибавиться внеочередные выборы в Красноярский горсовет, — а также, по возможности, в выборах мэров и губернаторов.

Куда демократу податься

Барнаул может оказаться не худшим местом для либеральной оппозиции: накануне думских выборов местные демократы сделали невозможное и объединились, в результате в одной команде под флагом «Яблока» работали и баллотировались немногочисленные парнасовцы и беспартийные оппозиционеры, например, бывший глава местной Общественной палаты Константин Емешин. Владимир Рыжков за весну и лето провел в регионе активную кампанию с множеством встреч, и это может оказаться неплохой базой для того, чтобы «Яблоко» начало более активно входить в местные органы власти, — впрочем, с алтайским краевым Законодательным собранием это пока не удалось.

Другой вероятный шанс для либералов — выборы мэра Калининграда. Они состоятся в тот же год, что и губернаторские, на которые, скорее всего, пойдет нынешний внезапно назначенный врио Антон Алиханов. Для региона он является абсолютно новой фигурой, не связанной ни с одной из региональных элитных групп, и поэтому пока что у всех сохраняется шанс наладить отношения с новой администрацией и воспользоваться этим ресурсом — в противовес влиянию команды экс-губернатора Цуканова, который был отставлен на должность полпреда, но все еще может активно вмешиваться в политические процессы.

При этом ниша праволиберальной оппозиции в Калининградской области остается фактически свободной: свои места в областной думе потеряли беспартийные либералы, такие как один из старейших местных законотворцев — Соломон Гинзбург, лидер протестов 2011 года Константин Дорошок, вышедшая из «Единой России» Алла Войтова. Местное «Яблоко» не сумело сплотить вокруг себя местных либералов, отделения «Парнас» в области просто нет: место политической силы, которая могла бы объединить демократический электорат, свободно.

Выборы в Псковскую городскую думу тоже могут оказаться перспективной попыткой: в регион возвращается областной депутат-«яблочник» Лев Шлосберг, рассказавший о тайных похоронах российских десантников, погибших на Донбассе, и лишенный мандата в прошлом году. Кроме того, в гордуме уже сейчас есть один депутат от «Яблока» — не больше, чем от «Справедливой России» и ЛДПР (еще 4 мандата у коммунистов, у ЕР — абсолютное большинство).

Политическая борьба в регионах между тем требует долгой и трудной работы по созданию дееспособных местных отделений — если на выборы не идут узнаваемые медийные лица. Более простой и очевидный путь для московских оппозиционеров — выборы в московские муниципальные советы, которые тоже состоятся в 2017 году. «Интерес представляют московские муниципальные выборы, и мы в них, видимо, будем участвовать, — сообщил «Новой» зампред партии «Парнас» Константин Мерзликин. — Вопрос сбора подписей здесь стоит не так остро: чтобы зарегистрироваться, нужно всего несколько сот подписей — люди могут рискнуть. По крайней мере, не нужно вкладывать в это всю душу и большие деньги».

Работа муниципального депутата уже стала началом политической карьеры некоторых кандидатов «Парнаса» на этих выборах, например, Константина Янкаускаса, который занял в Черемушкинском округе 4-е место из 12. Обогнала его, кстати, Елена Русакова, тоже муниципальный депутат, которая шла от «Яблока».

«Партия Роста», которой 18 сентября удалось получить 3 мандата в Законодательном собрании Петербурга, благодаря усилиям команды Оксаны Дмитриевой, тоже нацелилась на московские муниципалитеты, сообщил «Новой газете» Дмитрий Порочкин, бизнесмен и руководитель молодежного отделения партии.

«Во всех субъектах, где будут проходить выборы, мы будем участвовать, — заверяет Порочкин. — У нас появилось несколько очень сильных регионов, на которые мы планируем опираться и строить организационную структуру. Большая часть членов партии — предприниматели, эта кампания позволила нашим лидерам набраться колоссального опыта, и, по сути дела, это обкатанная боевая машина, которую мы будем направлять на те или иные региональные выборы». Уточнить регионы, в которых у партии уже есть сильные отделения, Порочкин отказался.

Демократия без субсидий

Отдельный вопрос — финансирование партии при отсутствии государственной поддержки: получить необходимые для нее 3% на этих выборах не удалось ни одной непарламентской партии.

Дмитрий Порочкин утверждает, что у «Партии Роста» проблем с деньгами не будет: «Каждое региональное отделение финансировало свою кампанию самостоятельно, как и одномандатники: большая часть нашей партии — бизнесмены. Бывают отдельные случаи федерального финансирования». По словам Порочкина, были и частные пожертвования, но раскрыть их размер он отказался.

«Яблоко» в 2011 году набрало 3,43%, получило государственное финансирование из расчета 20 рублей за один полученный голос. В конце 2012 года эта ставка была повышена до 50 рублей. На прошлых выборах за «Яблоко» проголосовали 2,25 миллиона избирателей, что давало право в 2011 году на 45, а затем — на 112 миллионов рублей ежегодно.

«Мы до 2011 года жили без госфинансирования, будем жить и теперь, — говорит Эмилия Слабунова. — В рамках этой кампании много граждан оказывали нам поддержку: кто посылал 10 тысяч, кто 15 тысяч. Всего таким образом удалось собрать 1170 000 рублей — их пожертвовали 398 человек. Бизнес тоже жертвовал, но я не могу называть эти компании: они были и в Москве, и в регионах, это в том числе наши кандидаты, которые вкладывались миллионами».

Начать все с начала

Активисту, желающему создать свою собственную политическую организацию, придется нелегко. Формально зарегистрировать партию после 2012 года стало проще. Минимальное количество человек, которое должно состоять в партии, снизили до 500, в половине регионов России должны быть региональные отделения — их могут создать 2 человека.

«Партия Прогресса» Навального с тех пор пыталась зарегистрироваться дважды. Первый раз ей отказали, заставив проходить всю сложную процедуру заново. Затем зарегистрировали, но в апреле 2015 года аннулировали это решение. «Да, вроде бы все считали, что зарегистрированную партию ликвидировать очень сложно: только в судебном порядке, причем через суд в каждом регионе. Для нас, как обычно, юридический эксклюзив: просто вычеркнули из реестра, признав регистрацию «утратившей силу», — написал тогда Алексей Навальный в своем блоге.

«Новую партию построить с нуля не так уж и сложно, — считает политолог Владимир Гельман. — Сложно сделать так, чтобы эта партия получила возможность участия в выборах, потому что основные барьеры кроются здесь». Партиям, которые не имеют своего представительства в региональных парламентах, для допуска к выборам нужно собирать подписи некоторого процента избирателей, и, как показал опыт даже региональных выборов, это серьезнейший барьер. На выборах в Мосгордуму в 2014 году больше десятка претендентов-демократов (среди них Николай Ляскин, Любовь Соболь, Илья Яшин) не прошли дальше этапа сбора подписей. В 2015 году в Новосибирске Демократическая коалиция собрала больше 12 тысяч подписей, перед подачей самостоятельно вычистив все подозрительные или просто некрасиво заполненные подписные листы. Но избирком проверял по устаревшей базе ФМС, где старые данные базы не сходились с реальными, взятыми у жителей, данными «Парнаса».

Случаи, когда оппозиции удалось собрать подписи, редки: Максим Кац, выдвигаясь в Мосгордуму, собрал 6 тысяч подписей и оказался зарегистрированным кандидатом — правда, проиграл в своем округе единороссу и коммунисту. В 2015 году Демкоалиция добилась участия в выборах Заксобрания Костромской области: местный избирком все так же забраковал их подписи, но удалось отвоевать их подлинность через ЦИК. В день выборов «Парнас» набрал около 2%. В этом году 15 тысяч подписей удалось собрать самовыдвиженке в Госдуму Марии Бароновой — в Центральном округе Москвы она пришла третьей в гонке. По подписям кандидатов в России бракуют сплошь и рядом, и непартийных кандидатов ровно так же не допускают к выборам», — говорит Гельман.

Спойлер выходит из-под контроля

Проблемы с регистрацией оказались действительно эксклюзивным свойством партии Навального: в России существуют — без каких-либо юридических трудностей — еще десятки партий, про которые в «мирное время» никто ничего не слышит. Как правило, они без особой активности участвуют в местных выборах, не выдвигая амбициозных кандидатов и растаскивая оппозиционный электорат — за это их называют спойлерами. Тем не менее даже такие невидимые партии могут в какой-то момент попытаться выйти из тени и попытаться сыграть в настоящую политическую игру.

Нечто похожее произошло этим летом с Партией пенсионеров за справедливость: Евгений Артюх, занимавший пост председателя, заявил, что партию «не устраивает роль спойлера», и включил в списки несколько заметных региональных фигур: экс-губернаторов Михаила Юревича, Владимира Бутова и Евгения Михайлова, депутата Госдумы, миллионера Олега Савченко, ректора Уральского горного университета Николая Косарева и депутата Госсобрания Республики Марий Эл Юрия Кондакова. Однако во время подачи списков в ЦИК у одномандатников-«пенсионеров» обнаружились проблемы с документами, и весь одномандатный список в полном составе не был зарегистрирован. После этого сам Артюх на внеочередном съезде партии лишился лидерского поста.

Инцидент наделал столько шуму, что после него из администрации президента уволилась глава департамента по взаимодействию с партиями Марина Чекунова — именно она отвечала за координацию с партиями перед выборами, и ей, по словам Артюха, показывали список кандидатов. Вот только спорных фигур в нем не было — их осознанно добавили позже, за что и поплатились как Артюх, так и Чекунова.

Впрочем, в российской политической системе однозначно назвать ту или иную партию «спойлером» довольно трудно: крупные парламентские партии зачастую выдвигают в регионах кандидатов «для галочки» и не ведут кампании, в то время как малозаметные партии, неотличимые друг от друга, могут весьма успешно выступать на местных выборах и привлекать на свою сторону конфликтующие группы элит. Например, в 2013 году в Ивановской области бывший губернатор Владимир Тихонов шел на выборы в областную думу в списке «Коммунистов России» — двойника КПРФ. А бывший спикер областной думы баллотировался от «Гражданской платформы» — той самой, которую в свое время «увели» у Михаила Прохорова, и с тех пор на федеральном уровне про партию ничего не слышно.

«Если настоящая оппозиция появляется, то, увидев ее силу, ненастоящая оппозиция может присоединиться к оппозиционному лагерю, — считает политолог Григорий Голосов. — Такие случаи многочисленны: так было, например, в Польше. Собственно говоря, переход к демократии в Польше был в значительной степени обеспечен тем, что партии-сателлиты коммунистического режима перешли на сторону «Солидарности» и сформировали с ней коалиционное правительство. Но для этого ключевым условием является то, чтобы настоящая оппозиция все-таки была, и была сильной. Вся система стимулов создана таким образом, чтобы подконтрольная оппозиция не выходила из повиновения. Хотя характер этой настоящей оппозиции может быть любой: это могут быть политические партии, массовые движения, даже какие-то акты, принадлежащие к элитам или силовым структурам, — тут очень широкий спектр возможностей. Когда авторитарный режим начинает рушиться под давлением факторов, которые никакого отношения к ненастоящей оппозиции не имеют, тогда она может начать маневрировать, чтобы обеспечить свое собственное выживание. И постепенно инкорпорируется в новую политическую систему, трансформируется в нормальную политическую партию. Например, из двух польских партий-сателлитов одна умерла почти сразу, зато другая оставалась на политической арене довольно долго.

При этом фиктивные оппозиционеры все-таки имеют свою повестку, которую они не могут реализовать в условиях авторитарного режима, поэтому держат глубоко в загашнике. Не надо понимать их поведение как направленное только на выживание. Как только они видят, что поле возможностей расширяется, они эти интересы из загашника достают. Если представить себе такую фантастическую ситуацию, что КПРФ будет каким-то образом задействована в процессе демонтажа режима, то она в своей левой повестке дня не оставит, и лидеры будут говорить: «Вот как хорошо, теперь мы можем по-настоящему бороться за дело рабочего класса».

Но возглавлять такие партии ничего не смогут, поясняет Голосов. В процессе трансформации они всегда будут подчиненным элементом. Именно потому, что они находятся под контролем. Их уровень автономии не позволяет им активно участвовать в оппозиционной деятельности: в рамках авторитарного режима им слишком много чего есть терять. Пока кто-то другой не дестабилизировал этот режим, они сами его дестабилизировать не будут. Нельзя ждать от них никакой инициативы, направленной на смещение действующего режима. Инициатива всегда приходит извне. И власть эти фиктивные партии терпит именно потому, что уверена: никакой опасности от них не будет. В принципе, авторитарный режим готов мириться с тем, что его предадут: автократы знают, что и деятели их собственных партий будут их предавать, если они ослабнут.